— Никогда так не говорите! Думайте о лучшем, и оно вам улыбнется.
— Да, я так и стараюсь.
— Я взгляну на них, — предложил Николай Петрович.
— Да-да, обязательно, — попросила Леночка.
— Тогда я приготовлю кофе, — сказал Дорогин.
— Мне без сахара, — предупредила Леночка.
Когда Лена с доктором вернулись за стол, в холле уже плавал горьковатый аромат крепкого, хорошо сваренного кофе.
— Все в порядке. Не волнуйтесь. Если что, здесь у соседей приходит убирать женщина из деревни. Как-то я ее подвозил. Очень честная, порядочная, верующая. Раиса Петровна. Вот ее мобильный телефон. Я предупредил, если вы позвоните, она вам поможет. Но сами на улицу не выходите и никому не открывайте. Ваши лица в каждых новостях показывают. Я-то вижу, что дети ваши, но людям не докажешь! Будьте предельно осторожны. А вам, мой дорогой, — сказал Николай Петрович, обращаясь к Дорогину, — придется нацепить усы. Мой напарник, по документам которого будем в город пробиваться, усатый. Я даже захватил усы. У меня в шкафу валялись. От каких-то новогодних розыгрышей. В Москву я вас провезу. А вот назад — не знаю… Там распоряжение вышло, что назад выпускать вроде как не будут.
— Мне бы в Москву. А назад я на своем скакуне доскачу, — улыбнулся Муму.
— Только вы долго там не сидите! Мне страшно здесь одной с двумя детьми! Да еще когда вокруг такое творится…
— Понял. Как только сделаю все свои дела, сразу еду к вам, — кивнул Муму.
Уже по дороге Николай Петрович признался, что после объявления Москвы закрытым городом ему стало страшно.
— Самое опасное — это полуправда, когда не знаешь, как на самом деле обстоят дела, сколько больных, умирают они или выживают. И вообще, из-за каких болезней закрывают город, — вздохнул доктор.
— У меня есть подозрение, что в данный момент полной информацией не владеет никто, — сказал Муму.
— Да, а ведь столько у нас всяких важных органов — и внутренние, и ГРУ, и ФСБ… Я раньше думал, зачем их столько. А теперь вижу, что мало, катастрофически мало у нас этих органов, — сказал доктор.
Подъезжая к Москве, Дорогин нацепил не только усы, но и марлевую повязку, которая закрывала лицо до самых глаз.
Блокпосты у въезда в Москву теперь стояли кордоном.
Спецназовец в камуфляже и черной маске попросил предъявить документы и предупредил:
— Документы работают только на въезд. Пока город в закрытом режиме, жить вам придется только в городе.
— Мы это поняли, — кивнул доктор.
Самое удивительное, что дежурный даже не попросил их снять марлевые повязки. Решил, наверное, что для узнавания достаточно глаз.
Проехав еще один блокпост, они наконец оказались в Москве.