Профессор рассказывал, что именно благодаря этим насекомым образовались уникальные лечебные грязи. Но потом что-то там нарушилось. Дождей долго не было или, как говорил сам профессор, какая-нибудь Аннушка разлила масло, выплеснула химикаты — в общем, муравьи эти оказались на грани исчезновения. Профессору, правда, удалось спасти нескольких особей. Потом, уже в Москве, он много лет занимался тем, что помогал им размножаться, подыскивал оптимальные условия. Профессор Сечкин не прекращал свои опыты. И задался целью вывести летучих муравьев, которые бы могли существовать и размножаться в любых, даже самых неблагоприятных, условиях.
В одном научном издании появилась статья уфолога о том, что появление в горах болота и необычных насекомых-мутантов — несомненное доказательство контакта с внеземными цивилизациями. Насекомые были объявлены нездешними, неземными, то есть не совсем земными. «Профессор доказал, — говорилось в статье, — что земляне на сегодня достигли высокого интеллектуального развития. И вполне достойны общаться с высокоразвитыми внеземными цивилизациями на равных. И именно профессору Сечкину в скором времени может быть оказана высокая честь посетить одну из обитаемых планет».
— В общем, если я однажды решу сбежать на Канары, все подумают, что меня похитили инопланетяне, — пошутил тогда профессор, прочитав эту статью.
Но так или иначе, профессор продолжал заниматься разведением и усовершенствованием вида уникальных насекомых. Настя и ее однокурсник Степан, которых профессор выбрал себе в помощники, помогали ему в лаборатории, вели наблюдение. Профессор почему-то был уверен, что именно кровососущие крылатые муравьи принесут ему всемирную славу.
— Если нам удастся вернуть их в природу, — не один раз повторял он, — Нобелевская премия у меня в кармане.
На что Степан всегда язвил:
— Возвращать в природу будем мы, а Нобелевскую премию получит он!
Настя никогда всерьез не воспринимала эти разговоры. Ей просто было интересно наблюдать за существами, которые быстро размножались, но так же быстро и гибли, видя мир через стеклянные стенки своих инкубаторов.
И вот теперь, когда наконец появилась возможность, а главное, средства, они с профессором привезли сюда целый контейнер выведенных в Москве и адаптированных к природным условиям редких насекомых для того, чтобы освободить их из вынужденного плена. В Москве профессор почему-то не оставил ни одной особи.
И когда Настя увидела по телевизору, а потом услышала о появившихся в Москве хорошо знакомых ей насекомых, она очень удивилась. Каким образом их летучие муравьи вдруг оказались в метро, было совсем непонятно. К тому же они были заражены каким-то вирусом. В лабораторию были вхожи только профессор, Настя и ее однокурсник Степан Рыбин. Никаких подобных опытов они не проводили. И никто из них не стал бы выносить насекомых из лаборатории. Правда, Степан Рыбин перед отъездом рассказывал ей, что нашел не то у себя в общежитии, не то у кого-то в подъезде летучего муравья и что он хочет сравнить его с теми, которыми занимались они с профессором. Она тогда не придала его словам особого значения.