Бой длился весь день и всю ночь. Комбат с горечью замечал, как один за другим выходят из строя танки его батальона. И главное — люди! Еще утром был контужен лейтенант Павлов. Лишившись слуха и речи, он продолжал подавать снаряды, пока не потерял сознание и не был эвакуирован в тыл батальона.
У Хохрякова оставались три танка. Искусно маневрируя ими, он отходил к переправе через реку, прикрывая так долго удерживаемое шоссе и село Чабаны. Вскоре гитлеровцами был подожжен и командирский танк. Сергей Пиксайкин, Александр Титов и Семен Хохряков не только успели выбраться из горящего танка, но и вытащили раненого механика-водителя Василия Белоусова.
Хохряков с Титовым перебрались на танк Монакина.
— Так что, лейтенант, не посрамим землю русскую, как говаривали наши деды?
— Не посрамим, товарищ комбат!
— Надо, Монакин, во что бы то ни стало удержать мост, пока все наши не переправятся. Ведь у нас раненые…
— Удержим, командир.
Загорелась и эта машина. Комбат с Титовым и Монакиным, отправив уцелевшего механика-водителя к переправе на помощь раненым, сами, лавируя между разрывами вражеских снарядов, где перебежками, а где ползком добрались, наконец, к последней боеспособной машине, продолжавшей бить по врагу из укрытия. Это был танк Урусбека Каролиева.
Младший лейтенант с перебинтованной головой, весь в пороховой гари, находился у прицела орудия, тяжелораненый башенный стрелок лежал на днище танка.
Глаза Каролиева радостно заблестели, когда он узнал комбата.
Хохряков же, словно не заметив, что раненый младший лейтенант держится на пределе сил, бодро произнес:
— Как дела, Урусбек? Живой?
— Живой, товарищ командир. А дела — жаксы!
Оба засмеялись, вспомнив разговор на окраине Судилкова, где Хохряков инспектировал экипаж гвардии младшего лейтенанта.
— Ну, спасибо, Урусбек, за жаксы! Мы — к тебе на подкрепление.
Хохряков устроился у прицела пушки, за рычаги управления сел недавно прибывший в батальон лейтенант Александр Задачин. Заряжающим и пулеметчиком стали соответственно Монакин и Титов.
Позже военный историк и писатель Михаил Брагин в книге «От Москвы до Берлина» так описал эту героическую схватку офицерского экипажа с врагом!
Уже все перешли мост, а Хохряков еще маневрирует на фланге противника, бьет, отходит и снова бьет. Ранен в руку лейтенант Задачин, но продолжает вести танк. Ранен и сам Хохряков, но продолжает вести огонь. С волнением следят из-за реки и с наблюдательных пунктов за неравной героической борьбой. Давно дан сигнал Хохрякову отходить. Уже саперы (капитана Лысенко. — Авт.) заминировали мост. Но они знают и любят Хохрякова. И вот герой-сапер под пулеметным огнем спускается у моста в воду, держа в руках провода для взрыва. Коченеет, но ждет, пока отойдет по мосту Хохряков. А он, раненный, лишенный возможности стрелять, садится с биноклем на башню и корректирует огонь лейтенанта Титова…