Думенк был совершенно уверен, что русские точно знали все обстоятельства.
«Мне неизвестно, какой обмен мнениями имел место между правительствами, — ответил он. — Я могу только повторить то, что мне сообщило мое правительство».
«У меня нет никакого сомнения в том, — сказал Ворошилов, — что, если бы поляки дали свое согласие на пропуск советских войск, они пожелали бы принять участие в наших переговорах. В самом деле, я убежден, что они потребовали бы своего присутствия на этих переговорах, ибо я не представляю себе, чтобы их генеральный штаб хотел оставаться в стороне при обсуждении вопросов, которые касаются непосредственно их. По этим соображениям я не верю, что они знают о существе решаемой здесь проблемы».
«Возможно, это и так, но я не знаю и не могу утверждать это», — заметил Думенк.
«Давайте подождем, пока все выяснится», — сказал Ворошилов.
Они продолжали разговор, по каждый из них знал, что с переговорами покончено.
Посещение Лондона всегда было честолюбивой мечтой Германа Геринга, и в этом его энергично поддерживал британский посол Гендерсон, неоднократно говоривший, что надеется однажды увидеть, как «фюрер и Герман Геринг едут в Букингемский дворец, чтобы нанести визит королю». Похоже, что теперь фельдмаршал увидит кое-что в Англии, хотя и не ее столицу. Утром 21 августа Геринг позвонил Далерусу в Стокгольм и признался в своей обеспокоенности. События развивались слишком стремительно.
Герипг спросил Далеруса, слышал ли тот что-либо от своих английских друзей, и швед несколько огорченно ответил, что Чарльз Спенсер просил его приехать в Париж. На вопрос Геринга, зачем нужно ехать в Париж, Далерус резко ответил, что охотно поехал бы в Англию, но во Францию он не поедет ни при каких обстоятельствах.
«Я собираюсь испробовать совершенно иной вариант. Думаю, что это единственный способ выйти из тупика», — сказал Геринг и повесил трубку.
Несколькими часами позже генерал Карл Боденшатц связался с английским посольством в Берлине, а спустя еще два часа после этого английский посол Невиль Ген-дерсон с радостью отправлял зашифрованное донесение в Лондон. В нем говорилось, что, по мнению фельдмаршала Геринга, нынешнее напряжение может быть ослаблено путем личных переговоров между ним и премьер-министром. При условии, если будет гарантирована встреча между ним и премьер-министром и обеспечена секретность его визита, Геринг готов вылететь в Лондон в среду 23 августа.
Галифакс немедленно отправился к Чемберлену посоветоваться. Прежде мучимый сомнениями и тревогами, теперь Чемберлен не колебался. По существу, ему льстило, что немецкий лидер проявляет готовность совершить поездку, и Чемберлен уже представлял себе броские заголовки газет. Однако Галифакс и Гораций Вильсон позволили себе напомнить премьер-министру, что широкая гласность этого события неприемлема. Геринг не хочет ее, и, во всяком случае, английская общественность далеко не в таком настроении, чтобы поддерживать встречи с нацистами с глазу на глаз; такие встречи всегда навлекали только беду.