О предстоящем визите сразу же поставили в известность министерство авиации и попросили встретить самолет Геринга. Было очевидно, что в Лондон фельдмаршал не может приехать, так как тогда невозможно было сохранить его визит в тайне. Поэтому командование английских ВВС предложило для посадки самолета уединенный и спокойный аэродром к северу от Бовингтона, в Герфордшире, откуда Геринга на автомашине доставили бы прямо в официальную загородную резиденцию премьер-министра. Горацию Вильсону поручили отрегулировать вопрос с обслуживающим персоналом в Чекерсе, предложив людям 306
отпуск и заменив их небольшой группой сотрудников секретной службы и военным персоналом. «Телефоны должны быть отключены, — писал Галифакс. — Похоже на то, что произойдет драматическая интермедия, и, составив все планы, мы ждем подтверждения из Германии».
Ждали долго. В течение трех дней из Германии не было никаких известий, пока наконец не поступило сообщение из Берлина, что фюрер запретил поездку.
Незадолго до полуночи 21 августа внезапно прервалась музыка, передававшаяся центральной радиостанцией Германии. «Передаем специальное сообщение, — объявил диктор. — Правительство великого германского рейха и правительство Союза Советских Социалистических Республик согласились заключить пакт о ненападении. Министр иностранных дел рейха фон Риббентроп в среду 23 августа прибудет в Москву для завершения переговоров».
23 августа в шесть часов вечера в Париже собрались на экстренное заседание министры французского кабинета и начальники штабов трех видов вооруженных сил >50>. Оно проводилось по инициативе Боннэ. Сообщение о предстоящем заключении русско-германского пакта он воспринял почти как болезненный удар. Боннэ считал, что теперь не может быть и речи о вовлечении Франции в войну против Германии; упрямство Варшавы, по его мнению, дало французскому правительству все основания уклониться от выполнения своих обязательств. Он надеялся, что его коллеги по кабинету министров согласятся с ним.
Министры и военные руководители собрались в кабинете Даладье; вечернее солнце ярко освещало всю комнату. Как обычно в напряженные моменты, лицо Даладье горело; сам он, казалось, нервничал, однако голос его был тверд, когда он начал говорить:
«Это заседание созвано по просьбе министра иностранных дел. Сам я пе собираюсь говорить много и хочу выслушать вашу точку зрения».
Первым выступил Бонпэ:
«Заключение пакта между Россией и Германией полностью изменило соотношение сил противостоящих стороп».
Министр иностранных дел поспешно добавил, что всего случившегося могло бы и не быть, если бы Варшава не отвергала неоднократные просьбы Франции разрешить проход русским войскам через Польшу.