В Париже Жорж Боннэ тоже давал успокоительные
>1 Среди возражавших были Дафф Купер, министр торговли Оливер Стэнли и военный министр Хор-Белиша.— Прим. авт. обещания членам французского кабинета, что на чехов не будет оказано никакого давления. Однако буквально через несколько 'минут после окончания заседания кабинета он уже давал указания по телефону французскому посланнику в Праге де Лакруа, чтобы тот настаивал на принятии чехами англо-французского предложения. Чехи, пораженные англо-французским предательством, стали тянуть с ответом, и возмущение Чемберлена постепенно перешло в ярость, усиливавшуюся с каждым часом. Его настроение не улучшилось и тогда, когда он получил от всегда предусмотрительных немцев новые копии перехваченных телефонных разговоров между Бенешем в Праге и Масариком в Лондоне, в которых на отборном чешском жаргоне давалась характеристика британскому премьер-министру. Наконец Чемберлен решил, что не может больше ждать, что настало время начинать оказывать давление. Бонна, услышав о таком намерении английского премьер-минпстра, полностью поддержал его. Следуя указаниям, полученным от своих правительств, де Лакруа и английский посланник в Праге Ньютон явились к президенту Бенешу в 2 часа ночи 21 сентября и вручили ему документ, который с тех пор известен как «предрассветный демарш». Это был скорее ультиматум, ибо в нем указывалось:
1. То, что предлагается Англией и Францией, является единственным средством предотвращения войпы и вторжения немцев в Чехословакию.
2. Если ответ чехов будет отрицательным, они будут нести ответственность за войну.
3. Отрицательный ответ приведет к краху франкоанглийской солидарности, поскольку Англия не вступит в войну.
4. Если при таких обстоятельствах начнется война, Франция не будет в ней участвовать, то есть она не выполнит своих договорных обязательств Е
>1 В свое время появились утверждения, особенно со стороны Жоржа Бонна, что чехословацкое правительство само просило направить ему такой ультиматум, чтобы показать своему народу, что нет иного выхода, как уступить давлению. В документах, имеющихся в настоящее время в пражских архивах, я не нахожу никаких подтверждений этому. Де Лакруа утверждает, что его донесения по этому случаю (находящиеся теперь в архивах Франции) искажены и в них самовольно внесены изменения. — Прим. авт.
Бенеш принял ультиматум, согласился на расчленение своей страны Ч
Было ли бы более разумным для чешского президента твердо стоять на своем — это одна из тех исторических загадок, которые пикто и никогда не будет в состоянии разрешить. Безусловно, как это впоследствии стало ясно, для чехов было бы лучше в 1938 году оказать решительное сопротивление своим врагам и союзникам, чем страдать от унижений, которые последовали в 1939 году. В часы, предшествовавшие англо-французскому «предрассветному демаршу», Бенеш пытался выяснить, придет ли к ним на помощь Советское правительство в случае нападения Германии. Он пригласил советского посланника и спросил, «выступит ли Советский Союз, если выступит Франция, и будет ли Советский Союз действовать в соответствии со статьями 16 и 17 Версальского договора об учреждении Лиги Наций», па что получил прямой ответ, что Советский Союз будет действовать именно так. Как ни странно, но Бенеш тут же отпустил советского посланника. И только перед самой встречей с Ньютоном и де Лакруа он спросил у Клемента Готвальда, лидера чешских коммунистов, придут ли русские на помощь Чехословакии в случае нападения па нее Германии, если французы не выполнят своих обязательств. Совер-