— Само собой, — не раздумывая согласился Петр. — И я не виноват. Жизнь так устроена. Но и она не виновата. Никто не виноват.
— Ладно, устроили тут философский диспут на лестничной площадке! — прервал диалог Хлебосолов. — Давайте расходиться. Ты туда, а ты сюда.
Он провел Петра на кухню, усадил на табурет, сам примостился у излюбленного подоконника, достал сигареты, протянул гостю, закурил сам.
— На улице — холодина собачья! — с наслаждением выпуская дым через ноздри, произнес Петр. — Настоящая зима!
— Замерз? Хочешь чего-нибудь горячего? Чайку, кофейку?
— Да нет, спасибо.
— Водки нет. Извини, конечно, но здесь не держим. Мамочка…
— Да ну, какая водка! Я за рулем. Не суетись, все нормально.
— А Михаил здесь?
— Да нет.
— Он ведь тоже тут охранником, как и ты?
Кирилл удивился, что Алка не объяснила своему другу, кем в действительности был Мишаня. Значит, была не болтливой.
— Вроде того, — уклончиво ответил он. — Он тебе нужен для чего-то?
— Нет, я так…
— Ты по какому-то делу пришел или просто потрепаться?
— Просто… Потрепаться…
— В нашем салоне новое поступление, — хмыкнул Хлебосолов. — Две смазливые дебютантки. Может, хочешь… взглянуть?
— Нет! — почти испуганно отреагировал Петр. — Во всяком случае, не сейчас. Может быть, потом. Позже… Когда-нибудь…
— Угу, — кивнул Кирилл. — Тебя можно понять… — Он больше не знал, что сказать.
— Ничего, — как-то грустно ухмыльнулся Петр. — Жизнь продолжается.
— Золотые слова, — сказал Хлебосолов и вспомнил, что недавно уже говорил эту фразу. Причем, как ему сейчас показалось, в обоих случаях, он произнес ее не к месту.
— Слышал, у вас еще одна девочка пропала. А, Кирилл?..
— Господи, ты-то откуда это услышал!
— Земля слухом полнится. Это уже третья. Пока третья…
— Да может, она жива. Ты ведь ее не знаешь, а она такая…
— Ну почему же не знаю… Знаю.
— Откуда?
— Я с ней… Я ее… В общем, заказывал. Давно, пока с Алкой не познакомился.
— Понятно…
— И брось со мной как с недоделанным говорить. Я ведь в физическом плане инвалид, а не в психическом, не в интеллектуальном. Это у меня ноги нет, а голова есть, голова на месте. И я прекрасно понимаю, что ты считаешь так же, как и я…
— Что считаю? — без малейшего интереса, как бы по инерции, спросил Кирилл.
— Что Юлька — звено все той же цепи. Или единица все того же ряда, как тебе будет угодно. Есть, что возразить на это?
— Допустим, я допускаю такой вариант. Как тебе нравится тавтология "допустим-допускаю". Симпатично, не правда ли?
— Я не филолог, и если честно, мне глубоко плевать на это.
— Я филолог, но мне тоже плевать. Что дальше? Продолжай.