— Я и не знала, что у моего сына так много друзей. Хороший был мальчик, только немного скрытный. Золотое сердце…
Кирилл кивнул, не находясь, что сказать, но тут еще кто-то подошел попрощаться, и он, с облегчением уступив место, ретировался.
— Отдал? — спросил ожидавший его у раздевалки Мишаня.
— Нет, себе оставил! — раздраженно огрызнулся Хлебосолов.
— Ну и как они отреагировали? — пропустил его тираду мимо ушей пожарный.
— Запрыгали от радости…
— Я серьезно. Не психуй ты на меня. Я понимаю, что свалил на тебя неприятную обязанность, но не сердись. Когда-нибудь сочтемся.
— Они даже не поинтересовались, сколько там. Им сейчас не до того. Никакие деньги на свете не заменят им сына.
— Это понятно.
— А раз понятно, не доставай меня. Со мной поедешь, или как?
Они уже стояли на улице. Мороз окреп, и солнце казалось неправдоподобно ярким.
— Нет, мне здесь недалеко надо в одно место заскочить. А завтра соберемся у инвалида, я с ним ближе к вечеру договорюсь.
— Ладно, бывай…
Приехав домой, Кирилл принял душ и переоделся. Идти в "Усладу" было еще рано, да и не очень хотелось. Он подошел к телефону и набрал номер.
— Доломанов слушает.
— Авдей, это я, — произнес в трубку Хлебосолов. — Как живешь — можешь?
— А, Кирюха, привет, родной! Куда это ты запропастился?
— В отличие от тебя, я веду не богемный образ жизни…
— Это ты-то не богемный?! Каждый день в борделе! Мне бы так!
— За чем же дело стало! Давай, махнемся не глядя! Я хоть сейчас!
— Какой из меня вышибала. Во мне ни смелости, ни силы. Это ты у нас гармоничная личность — и интеллектуал, и в рыло кому дать…
— Я все чаще и чаще склоняюсь к тому, что первая составляющая твоей лестной оценки ко мне не очень-то и относится.
— Что я слышу! Нотки самокритики! Нет, интонации самобичевания! Тэк-с, значит, что-то не ладится у нашего Хемингуэя. Давай, рассказывай, что там стряслось?
— По телефону что ли?
— Зачем. Подскакивай ко мне. У меня в холодильнике кое-что завалялось.
— Да я куплю.
— Ну, как хочешь.
— А я не помешаю? Ты поди чем-то занимаешься, а я тебя отвлекаю.
— Ерунда. Мне тоже небольшой роздых нужен. Давай, жду.
— Буду минут через сорок, — заверил Кирилл и повесил трубку.
Хлебосолов отказался пить наотрез: все же за рулем лучше не искушать судьбу, да и Авдей особо не настаивал, он спокойно относился к тому, что в компании присутствует один непьющий, даже если вся компания состоит из двух человек.
— Рассказывай, рассказывай, — с набитым ртом произнес Доломанов. — Я же вижу, тебе надо выговориться. Я слушаю.
Он продолжал есть и пить, пока Кирилл излагал ему историю всех происшедших за последние недели в "Усладе" событий.