— Какая?
Мишаня вытащил из-за пояса газетный сверток и положил его на стол перед Хлебосоловым. Тот непонимающе уставился на него.
— Что это?
— Деньги.
— Какие еще деньги?
— Витяшины это.
— Не понял…
— Что тут понимать… Мы с ним деньги держали в одной ячейке, в банке. Мне пора уже приличным жильем обзаводиться, а Витяша… Квартира его не волновала, и вообще на что-то конкретное он не копил, а так… Любил он "бабочки" сами по себе любил. Крутить нигде их не собирался, боялся прогореть, а просто покупал доллары и хранил их в банковской ячейке…
— Ну?..
— Что — ну?
— От меня-то ты чего хочешь? Я ведь не душеприказчик, не нотариус.
— Хочу, чтобы ты их отдал.
Хлебосолов поглядел тяжелым, угрюмым взглядом на собеседника.
— И кому я их должен отдать?
— Родителям его, кому же еще! Они ведь… Наследники… И все в таком роде…
— Вот сам и отдай. Ты же его самый близкий друг, так какого хрена!..
— Кир, ну я тебя прошу! Пожалуйста! Я не могу… Придется что-то объяснять… У тебя это лучше получится… — Мишаня смотрел умоляюще.
— Нашел время! — сердито заметил Кирилл. — Не мог подождать!
— Ты знаешь, не мог. Нет, надо сейчас. Именно сейчас. Ну, Кир!
— Что, боишься, что потом отдать сил не хватит? — усмехнулся Кирилл. — Прикипят к душе "баксики" — не оторвешь?
— А кто его знает, — пожал плечами Мишаня. — И такое может случиться. Но главное, они мне карман жгут. Только о том и думаю, чтобы передать их по назначению. Со мной ведь тоже… всякое может стрястись… Тогда нехорошо получится.
— О, приятель, куда-то тебя не туда понесло! Попер за упокой!
— Так ты передашь? — гнул свое пожарный.
— Прямо сейчас?
— Прямо сейчас! Что тянуть… Потом специально надо будет идти, еще хуже…
Народ уже начал расходиться. Отбывая, люди поочередно подходили к родителям Витяши, чтобы выразить им напоследок свои соболезнования.
— Ну хорошо. Давай сюда свои деньги, — решился Хлебосолов.
— Вот и отлично!
Кирилл взял сверток и подошел к родителям Витяши. Мать встретила его сухим равнодушным взглядом, глаза отца были красными и воспаленными. Дочери рядом с ними не было.
— Вот… Это Витя оставил… — протянул он сверток отцу.
— Что здесь? — убитым тоном, без особого интереса спросил тот.
— Деньги. Он их у меня оставил, просил подержать… — принялся было объяснять Хлебосолов. — Как раз незадолго…
— А-а… Понятно… — недослушал его мужчина. — Что ж, давайте…
Он небрежно сунул сверток в карман пиджака, протянул Кириллу руку. Тот ответил на вялое рукопожатие, поклонился матери, собираясь уходить.
— Витя был вашим другом? — неожиданно задала она вопрос.
— Да, — опустив глаза, подтвердил Хлебосолов, хотя это не совсем соответствовало действительности. — Мы с ним дружили.