— А если она не через этот вход выйдет? — задал вопрос Вадим.
— Через этот, через этот, не беспокойся. Она всегда здесь выходит, я проверяла. Так ближе к остановке. К тому же я предупредила, что буду ждать ее именно здесь.
— А все же? — продолжал настаивать молодой человек.
— Значит перенесем на другой раз. Для нас фактор времени не является столь уж острым. Двумя днями раньше, двумя днями позже — существенной разницы не вижу. У нас же земля под ногами не горит.
— А настрой?
— Ничего, еще раз настроимся. Да и здесь она выйдет, куда ей деваться. От судьбы не уйдешь. Сегодня все и сделаем, не сомневайся.
— А если она будет не одна? Смена же для всех заканчивается. Выйдут толпой…
Татьяна, уже привыкшая к характеру своего друга, украдкой вздохнула, но тон ее, когда она заговорила, оставался по-прежнему ровным.
— Для этого мы и стоим здесь, а не там. Не подъедем и все.
Они поставили "Тойоту" в одном из дворов, откуда хорошо просматривался центральный вход в больницу. Алла их машины не знала, и можно было не опасаться, что она бросится к ним на глазах у коллег.
— Странная штука жизнь, — задумчиво проговорил молодой человек.
— Не могу с тобой не согласиться… Но все же, что ты под этим подразумеваешь?
— Ну вот эта твоя подруга…
— Она мне не подруга! — отрезала Татьяна. — Сколько можно об одном и том же!
— Неважно…
— Нет, важно! Она грязная проститутка, цена которой рубль в базарный день!
— А кто установил эту цену? — криво усмехнулся Вадим. — Ты, что ли?
— Э, милый! Не нравится мне твой подход! Сами они себе установили цену, сами! Есть твердая такса: обычный секс — столько-то, минет — столько-то, кругосветка — столько-то. Они хоть все и верещат, что анальный контакт недопустим, но за дополнительную плату — все что угодно.
— Ты уж прямо так рассуждаешь, будто проституция тяжкий грех, страшнее которого нету. Правда что ли так думаешь?
— А ты?
— Я то уж точно нет. Девочки приносят людям удовольствие, все нормально.
Татьяна помолчала. То, что она всячески очерняла девочек в глазах Вадима служило одной, вполне утилитарной цели — внушить ему, что жизнь проститутки гораздо менее ценна, чем их собственные даже не жизни, а интересы. Колеблющемуся человеку никогда не вредно протянуть опору морального самооправдания.
Но на текущий момент эти ходы уже были отыграны, а Вадика перед предстоящим следовало не раздражать, а наоборот, соответствующим образом настраивать, и девушка решила не развивать скользкую тему.
— Что ты хотел сказать про Аллу? — вернулась она к началу разговора.
— Про Аллу? — задумался парень, вспоминая. — Когда это?