Я-то что? При мне род всего лишь может захиреть, а при Хильде рванет выше Уральского хребта. Правда, в плохом смысле рванет, потому как это у остальных Винтеров в жилах кровь, а у нее – керосин пополам с Прахом… Безбашенная она, как бронеходы первого поколения, едрить их в корень…
И протянет славный и древний род Винтер под руководством классной, но не очень разумной Хильдегарды Винтер недолго, зато очень весело…
«Хорошая княгиня была Элизабет – гуляет, веселится, порядка только нет».
Вилли, она же Вильгельмина? Это был бы неплохой вариант, на самом деле – девчонка она ответственная, серьезная, разве что для будущей главы дома немного мягковата, но это поправимо. Главное – со способностями все нормально, стреляет она лучше всех нас, кроме разве что дяди, да и с магией полный порядок. И с контролем нет проблем… В отличие от Хильды. Но из всех нас она самая младшая, а мы с Хильдой не полные инвалиды, чтобы нас обоих можно было выкинуть из линии наследования. Хильду уж точно.
Я открыл глаза, вспоминая кузину…
И неожиданно мир выгорел всеми красками, а время остановилось. По ушам ударил скрежет плохо смазанных шестеренок, а мое отражение в Проявителе расплылось и превратилось в силуэт Хильды…
Повзрослевшей, изможденной. С выгоревшими волосами и бледной кожей, давно не видевшей солнечного света. С глазами той, кто достоин Дара и кто смог его принять.
Я смотрю на нее. Она смотрит на меня.
В нос шибает алхимическая вонь, в ушах – скрежет шестеренок.
– Чего ты ждешь?
Я поднимаю руку с зажатым в ней пистолетом.
– Покончи с этим, палач.
Я целюсь Хильде прямо между глаз, совмещая мушку и целик маузера…
– Давай же.
Она, наверное, могла бы выкрикнуть это мне в лицо. С ненавистью, что копилась столько лет. С яростью, которая не находила выход. Но лишь шепчет – устало и обреченно. Хильда, которая никогда и ни за что не сдавалась…
И я нажимаю на спуск.
Выбирая свободный ход крючка и видя, как курок бьет по ударнику…
Выстрел.
И в ее лбу появляется дыра.
Выстрел.
И я убиваю свою сестру.
Я вынырнул из этого наваждения, будто из темного и глубокого пруда. Как тот, в который я провалился когда-то в детстве – далеком, безумно далеком детстве, где меня из воды еще мог вытащить отец… Но сейчас мне пришлось выбираться самому.
Сердце колотилось как бешеное, дыхания не хватало, ноги подкашивались. Я снес мимоходом тумбочку, метнулся к окну, по пути едва не своротив стол с винтовкой, и рывком распахнул створки.
Теплый воздух ворвался внутрь, принеся с собой запахи со двора – свежее сено из стога неподалеку, цветы из клумбы перед усадьбой, жаркое из летней кухни…