Шериф словно язык проглотил.
Мисс Топпи прогнала кота с колен и поднялась на ноги.
— Простите, шериф, я должна была бы сразу предложить вам чаю.
Через несколько минут она вернулась из кухни с подносом, уставленным принадлежностями чаепития. К ее приходу шериф вновь успокоился и продумал план дальнейшей беседы.
— А как, интересно, вы выбирали своих… э-э-э… кандидатов? — спросил он.
— О, очень просто. Я брала на заметку тех, кто наиболее рьяно нарушал какую-либо из Божьих заповедей. А потом располагала их по порядку.
— По какому порядку?
— По порядку, установленному самим Богом. По порядку заповедей. Первая, вторая, третья… В этом году я дошла до седьмой… — мисс Топпи потупила глаза и молитвенно сложила руки на коленях, стыдясь, что упоминает о самом существовании подобного греха в присутствии мужчины.
— Не хотите ли вы сказать, — продолжал шериф, понемногу смелея, — что и тем шестерым вы помогли отправиться на тот свет?
— О да, разумеется! — с гордо поднятой головой ответствовала старушка. — Помнится, шесть лет назад я начала с человека, самым вопиющим образом попиравшего первую, главную заповедь. Да вы, наверное, уже догадались, шериф. Это был Джон Легер, президент банка. Он забыл единого Бога и сотворил себе кумир из денег и им лишь одним поклонялся…
Она вновь торжествующе помолчала, словно ожидая похвалы.
— В прошлом году, признаться, мне пришлось нелегко, — продолжала мисс Топпи. — Я говорю о шестой заповеди, шериф. Здесь надо отдать должное вам: убийц вы ловите исправно. По этой части мне трудно с вами соперничать…
Шериф Браунли вновь похолодел: она обсуждала с ним свои проблемы, словно профессионал с профессионалом.
— … но в конце концов я все же преуспела! Видите ли, там ведь не указано, кого — или что — нельзя убивать. Просто «Не убий» — и все. А между тем все знали, что Эдна Фэрбенкс смертельно ненавидела кошек. Она их подманивала и кормила отравленным мясом…
— Черт, так вот оно что! — не сдержавшись, всплеснул руками шериф, на глазах которого с такой поразительной простотой открылась тайна смерти, не дававшая ему спокойно спать.
Вновь успокоившись, он спросил:
— А как же насчет вас самой, мисс Топпи? Я имею в виду все ту же шестую заповедь. Не кажется ли вам, что и вы с нею не совсем в ладах?
— О нет, ничуть, — твердо ответила старушка, и глаза ее блеснули от удовольствия, которое ей нечасто выпадало: продемонстрировать свой ум перед другим неглупым человеком. — Нет, шериф. Поверьте, я очень хорошо это обдумала. Я никого не убивала. Я просто помещала невдалеке от них инструмент смерти. Я никого не подманивала к нему. Они брали его и пользовались им по доброй воле. Против этого нет заповеди!