Притворяясь декоративными, через равные промежутки стояли средневековые доспехи. Телохранители и охранники Ву Фана, готовые в любой момент вмешаться и применить жестокое физическое воздействие.
Обиженных неудачников не терпели в Саду Наслаждений. Любопытные, — знающие люди время от времени поднимали сверкающие забрала шлемов и заглядывали внутрь доспехов, но там всегда было пусто.
Здесь выставляли множество трофеев, призов, приобретенных Ву Фаном за многие годы. Отрезанная рука, держащая тузы и восьмерки — настоящая рука Дикого Билла Хикока, набитая паклей и стоящая вертикально — рука державшая карты, которые ему сдали прямо перед выстрелом в спину.
Карты, навсегда известные как рука мертвеца.
Посмертная маска Говарда Хьюза, улыбающаяся очень тревожной улыбкой. Подлинный шарик с рулеточного колёса, который сорвал банк в Монте — Карло. И пара кубиков хаоса.
Два маленьких кубика из тёмной, как ночь, слоновой кости, с остриями, украшенными крошечными кроваво-красными рубинами.
Я не видел никакой защиты, но не сомневался, что она есть.
Я заметил своего брата Томми, сидящего за одним из главных покерных столов.
Многое во всем этом удивляло и ужасало меня.
Во-первых, Томми всегда славился тем, что плохо играл в азартные игры. Госпожа Удача не узнает Томми, даже если споткнется о него в канаве.
Он мог бы поспорить, что Тёмная Сторона останется тёмной и солнце взойдет просто назло ему.
Во-вторых, Томми вообще не умел играть в карты.
Что-нибудь более сложное, чем Снэп, было выше его сил и он не мог сосчитать до двадцати одного, не спустив штанов.
И в-третьих, к моему крайнему отчаянию, Томми сидел с несколькими действительно крупными игроками в карты.
Знаменитые лица из игорного братства, люди, которые заставляли карты танцевать и менять свои места по желанию.
Я раздумывал, не броситься ли к Томми и не выстрелить ли ему несколько раз в голову, когда сам Ву Фан скользнул ко мне, чтобы поприветствовать. Поистине редкая честь. Ву Фан вежливо поклонился и я поклонился в ответ. Полли присела в глубоком реверансе.
Ву Фан проигнорировал её, его внимание было сосредоточено на мне. Худощавый и изящный восточный джентльмен в костюме, который, несомненно, стоил больше, чем я зарабатывал за год, Ву Фан был олицетворением вежливости.
А для человека, которому должно было быть не меньше ста лет, он выглядел ненамного старше меня. Было много историй о Ву Фане и в большинстве из них была кровь. Его короткая улыбка обнажала жёлтые зубы, а глаза были очень тёмными.
— Ларри Забвение, сын Дэша, — произнёс он спокойным и вежливым тоном, который всё ещё был отчётливо слышен сквозь общий шум в саду. — Как мило, что вы заглянули. Воспользуйтесь моими услугами.