Правда, сейчас я чувствовала себя загнанной в угол и ужасно одинокой. Шла по узким, пропахшим нечистотами улицам бедного квартала, мимо кривоватых, покосившихся домов, неся Анаис на руках — хотела поскорее выбраться из этого места, — и изо всех сил пыталась вытащить из ускользающей чужой памяти хоть что-то…
То, без чего в этом мире нам не выжить.
Из подворотен время от времени высовывались худые собаки, шнырявшие в поисках еды, глядели на меня голодными глазами. Иногда показывались такие же худые и оборванные обитатели бедного квартала.
Пару раз ко мне даже подходили. О чем-то спрашивали, но я лишь качала головой. Похоже, на моем лице было написано что-то такое, из-за чего меня оставляли в покое.
Неожиданно в полудреме Анаис вытащила из-под ворота моего платья тонкую золотую цепочку. На конце ее обнаружился кулон в виде ключа, украшенный камушками. Какими именно, я не успела разглядеть, потому что девочка сжала его в кулачке и снова засопела, пристроив белокурую головку у меня на плече.
Подумав, что у меня будет еще время разобраться, что именно носила на шее Лорейн Дюваль, я пошла себе дальше, к золотым шпилям и величественным зданиям центра. Хотела поскорее миновать бедный квартал, чтобы не попасть в еще большие неприятности.
Хотя, что могло быть хуже — лишиться всего сразу же в двух мирах!..
В какой-то миг я даже подумывала разбудить девочку и попросить ее идти самой, так как Анаис начала порядком оттягивать мне руки. Но затем решила, что путь лучше подольше поспит, потому что мне начало казаться, будто бы девочка не только выглядела, но и сопела совсем уж нездорово.
Наконец, перестав терзать память Лорейн, — совершенно бесполезное дело! — я принялась размышлять, что нам делать дальше. Переступала ногами, пока внезапно не поняла, что они несут меня… в квартал Солейр — название выплыло из памяти само по себе.
Получалось, что я инстинктивно шла к месту, служившему домом для леди де Эрвэ. К особняку, в который привез ее после свадьбы Флорен де Эрве, и где она прожила в страхе долгих семь лет.
Это место, по словам Эдварда Блейза, мне уже не принадлежало, потому что Флорен де Эрве был одним из мятежников. Его убили, и вся его собственность перешла к короне, а у самой Лорейн Дюваль ничего не было.
Никакого имущества или же собственных денег — даже счета не водилось. Муж ее полностью контролировал и обеспечивал.
Но я упрямо шла, ведомая инстинктом, уверенная, что найду и не ошибусь.
Все правильно, решила я, надо попробовать с домом.
Память Лорейн подсказала, что сейчас в Арвейне ранняя весна, а ночи в Виллерене стоят холодные — до столицы долетали ветра с северных склонов Морейских Гор.