— Это была какая-то страшная магия! — всхлипнула Анаис. — Ты не шевелилась, и не дышала, и твое сердце не стучало. Помнишь, ты меня учила, где его слушать?..
Я не помнила — это воспоминание исчезли вместе с прежней Лорейн, — но покивала, заявив, что конечно же… Конечно же, я все помню!
— Сначала был день, — продолжала Анаис, — а потом ночь, а потом снова настал день. И тогда ты проснулась. Но тут за нами пришли дяди в черном…
Судя по всему, в особняк де Эрве снова явились Клинки.
— Ну и натерпелась же ты страха, бедняжечка! — сказала ей. — Прости меня! Мне жаль, я не смогла очнуться раньше.
Прижимая ее к себе, я принялась размышлять о том, когда именно могла попасть в тело Лорейн Дюваль. Это вполне могло произойти в тот момент, когда ее убивали. Скорее всего, Клинки все же прикончили леди де Эрве магическим заклинанием, но что-то пошло не так…
Или же это случилось, когда бедная Анаис сидела рядом с матерью, плача и умоляя ее вернуться. Именно тогда и произошел перенос. Но вернулась уже не Лорейн Дюваль — меня закинуло из своего мира в чужое тело. Из-за чего — я понятия не имела, и, судя по всему, сейчас мне было в этом не разобраться.
Да, скорее всего, так и произошло — это случилось в доме де Эрве, потому что отрывочные воспоминания о том, как нас с Анаис везли в цитадель гвардейцы Клинков, казались мне уже моими собственными, а не Лорейн.
Но я ни в чем не была уверена. Кроме того, что окончательно пришла в себя только на допросе у Эдварда Блейза.
— Знаешь что, — сказала я дочери, решив, что объяснения переносу из другого мира у меня все равно нет, так что нечего ломать голову, — мы сейчас с тобой сделаем вот как. Ты выпьешь сладкого чая, — я посмотрела на Марию, и та, понятливо кивнув, покинула комнату, — а потом немного поспишь…
— Я не хочу больше спать! — закапризничала Анаис.
— Хорошо, — отозвалась я. — Ты права, зачем тебе все время спать, если ты у меня совершенно здорова… Тогда ты сможешь пойти погулять.
— С Томасом?
— С Томасом, — согласилась я. — Вы с ним подружились?
— Да, мамочка! — отозвалась Анаис. — Мы с ним подружились. Томас показал мне курочек и собачку. Его зовут Барли.
— Когда допьешь свой чай, тогда ты сможешь снова поиграть с Томасом, посмотреть на курочек и на Барли.
На этом и сошлись.
И примерно через час, удостоверившись, что она выпила настойку, и дождавшись, пока немного спадет температура, — ничего похожего на повторение прошлого приступа не было, — я снова оставила дочь под надзором Марии.
Потому что у меня было очень много дел. Настолько, что я не представляла, за которое из них хвататься первым.