Надо ли говорить, что сервировка стола Андриевских была безупречна.
Одно только «пятно», как говорила сама хозяйка, омрачало всякий раз и ее настроение и ослепительную белизну скатерти: возле прибора Николая Карловича — потому что все остальные не разделяли его вкуса — неизменно красовалась банка «трески в масле». Это были его излюбленные консервы.
— Ну, почему не шпроты? — стонет Августа Петровна. — А то, право, стыжусь гостей!
— Да потому, матушка, что это у меня любимые консервы! — резонно отвечал он. — Я же никому больше их не навязываю. Оставьте и вы меня в покое.
И, уступчивый до робости во всех домашних и семейных делах, треску в масле Андриевский таки отстоял.
Однако сегодня он, к большому огорчению, увидел перед своим прибором банку со шпротами.
Жена исподтишка наблюдала за его лицом.
Оно вдруг стало мрачным и злым.
— Знаю, знаю! — сказала она в раздражении. — Сейчас она будет перед тобой, твоя любимая треска в масле!
Ананий Савелович, опережая ее, вскочил и по-простому, без стеснений, как человек свой, помчался на кухню самолично открыть треску в масле. Он вскрыл консервы с привычной сноровкой, на мгновенье замедлил над ними, оглянулся... Дверь из кухни в прихожую закрыта. Сатановский с быстротой фокусника вынимает из кармашка маленькую, с наперсток, скляночку и вкапывает в консервы каплю, одну только каплю какого-то желтого масла, очень похожего на то, какое в жестянке с трескою.
Через минуту он поставил перед Андриевским банку его любимых консервов. Затем обратился к хозяйке, и по его лицу было видно, что он приготовил какую-то примиряющую шутку.
— Мадам! — сказал он торжественно-шутливо, вытаскивая из внутреннего кармашка лист бумаги с каким-то текстом, отпечатанным на машинке. — Прошу у вас минуточку внимания. Это очень важно для всех жен. Я перепечатал сие из одного чешского журнала. Называется «Инструкция для женщин». Зачитываю параграф восемнадцатый: «Не сажайте мужа на цепь — лучше держать его на шелковых нитях. Умейте создать для него иллюзию свободы!»
— Вот именно! — проворчал, смеясь, Андриевский.
Засмеялась и Августа Петровна и сразу повеселела.
«Ментор» и его «Телемак», возбужденные шампанским, долго не могли уснуть тогда, после семейного ужина. Курили. Смотрели в темноту. Неторопливо беседовали о разном.
Выполняя обещанное, Сатановский провел «буровую разведку» в сердце своего «юного друга»: так именно любил он называть его. И это не стоило ему особых усилий. Игорь сам жаждал открыться своему «учителю жизни».
Тому оставалось только слушать да изредка бросить какой-нибудь наводящий вопрос.