— Видите, каков он оказался на деле! — с ненавистью воскликнул Бойчин, как только Ракитин дочитал письмо. — Жулик и есть.
Павлик умолк и, подумав несколько секунд, спросил:
— Наверное, не дождавшись моего совета, Ирина направилась прямо к вам? Вы поэтому ко мне пришли?
Сергею было больно говорить ему правду.
…Ракитин вышел из общежития на улицу и остановился в раздумье. Хотя ещё два часа назад он сам высказал идею о том, что Пестряков похитил лотерейные билеты, всё-таки письмо Ирины к Бойчину, подтверждающее эту версию, явилось для него неожиданностью. Необходимо было срочно вновь побывать в центральной сберкассе и навести там соответствующие справки. А выйдя из сберкассы, он поспешил к Шатрову.
Капитан стоял у раскрытого окна и просматривал на свет лотерейный билет. Услышав стук двери, он обернулся.
— А-а, это ты. — Шатров убрал в карман костюма билет, снял очки и прищурился. — Что такой взмыленный?
— Да вот, побывал в центральной сберкассе. Оказывается, Пестряков постоянно назначался членом комиссии по уничтожению непроданных лотерейных билетов.
— И что из этого следует?
— Очень многое, Серафим Иванович! Знали бы вы, как уничтожаются такие билеты. Они в посылках поступают из районных сберкасс в центральную и учитываются не по реквизитам — номер, разряд, серия, а по количеству. Вот вам и лазейка для хищения! Понимаете?
— Пока нет. — Шатров протёр носовым платком стёкла очков, водрузил их опять на нос, прошёл к своему столу, сел за него, широко расставив локти, и приготовился слушать.
— Давай. Просвети.
— Пожалуйста! — Сергей поставил стул сбоку стола и тоже сел.
— Посылки с непроданными билетами приносят в кабинет, где работает комиссия. Потом билеты передают на пресс для прокола, пересчитывают и сжигают. Теперь ясно?
— Не совсем. То, что дело это уж очень упрощено, мне понятно. Но ты с чего начал? Упомянул Пестрякова и связал его имя с возможным хищением билетов.
— Не с возможным, а с прямым хищением.
— У тебя есть факты? Как это ему удавалось?
— Очень просто. Во время работы комиссии он сбрасывал часть билетов в корзинку у стола. Оставшиеся билеты прокалывал на прессе и называл их количество в соответствии с описью посылки. После работы комиссии забирал билеты из корзинки.
Шатров недоверчиво сдвинул брови.
— А ты случайно не фантазируешь? Кто тебе об этом рассказал?
— Сама Тимошкова! Она заметила манипуляции Пестрякова с билетами. Сначала растерялась, а потом попыталась воздействовать на его совесть, но тот отшутился. И тогда написала обо всём Бойчину, спрашивала совета, что ей делать, как поступить. Хотите, прочту её письмо?