— Думаю, — коротко бросил Глазунов. — Электрошнур можно преднамеренно оголить.
Капитан вздохнул.
— Возможно, вы и правы. Посмотрим, что скажет электротехническая экспертиза.
— А каков результат автотехнической экспертизы? Её провели в ГАИ?
Капитан ответил не сразу. Сначала попросил разрешения закурить. И лишь вдохнув дымок сигареты, сказал:
— Экспертизу-то провели…
— И что же? Или это следственная тайна?
— В какой-то степени — да… Пока могу назвать ещё одну из причин аварии «москвича» — слабо закреплённый штуцер тормозного устройства… Вы что-нибудь смыслите в автоделе?
— Не очень, — признался Глазунов.
— Специалисты говорят, что это привело к утечке тормозной жидкости в цилиндре, и тормоза машины не сработали.
— Но Добриков шофёр экстра-класса! Он не мог бы не закрепить этот проклятый штуцер!
Капитан снова глубоко затянулся дымком сигареты. То, что Добриков был специалистом своего дела, он уже знал. Знали это и в ГАИ, поэтому там тщательно исследовали злополучный штуцер. Выявили на нём и на цилиндре отпечатки пальцев. Некоторые из них не были идентичны отпечаткам погибшего. Но вот об этом капитан был не вправе сейчас говорить. Он лишь уточнил:
— Кто-нибудь из сотрудников редакции или друзей Добрикова пользовался его машиной?
— Нет. Он берёг её пуще глаза. Машина, хотя и старенькая, но всё же, благодаря заботам Кости, ещё могла бегать и бегать. Он чистил, смазывал, следил за каждым винтиком.
— Ясно… А в лабораторию Губенко кто был вхож?
— Ну знаете ли!.. Уж не думаете ли вы, что кто-нибудь из нас, журналистов, причастен к его гибели?
Корнеев и бровью не повёл.
— Не там ищете, товарищ капитан, — запальчиво продолжал Глазунов. — Кроме меня, у него не бывал никто, незачем было. Паша и уборку сам делал.
— Да вы успокойтесь, — тихо сказал капитан. И подосадовал, что не мог выложить собеседнику всю правду: в замке двери лаборатории эксперт НТО обнаружил свежую царапину, а это наводило на кое-какие мысли. Выявлены и чьи-то следы обуви, с ними тоже следовало бы поработать… По мнению же самого Корнеева, с детства увлекавшегося фотоделом, не поддавался объяснению отмеченный хаос в хранении фотоплёнок: кассеты с ними, несмотря на имеющиеся специальные ящички, были словно вытряхнуты из них, грудами и вразброс валялись на полках шкафчика, что не позволил бы себе ни один фотограф. Капитан загасил сигарету.
— Почему вас об этом спросил: порядок у нас такой — выяснять все обстоятельства, чтобы установить истину. Вы ведь в ней тоже заинтересованы, не так ли?
Глазунов опустил голову. Он уже не рад был своей вспышке: капитан добросовестно делал своё дело.