— Ни о чем… совсем ни о чем.
Пат бросил на меня недоверчивый взгляд. Моя ухмылка стала еще шире, и это его рассердило.
— Чего тут смешного? Выкладывай!
— С безработными нужно разговаривать повежливей.
— Насколько я тебя знаю, ты опять что-то затеял.
— Просто раздумываю, как вернуть себе лицензию.
— И больше ничего? Не знаю, как тебе это удастся.
Я закурил сигарету.
— Это будет совсем нетрудно.
— Да, очень легко… Получишь ее прямо от прокурора вместе с извинениями.
— Что ж, возможно, и так.
— Ты не заставишь его сделать это, даже если сунешь ему под нос заряженную пушку.
— Зато я могу его пошантажировать. Или он возвратит мне лицензию, или я сделаю из него посмешище.
— Ты, наверное, знаешь больше, чем мне рассказал, Майк.
— Нет, но хитрости во мне не меньше, чем в тебе. Дело достал очно ясное, и экспертиза это подтвердила — Вилер покончил с собой. Пустил себе пулю в лоб, но почему— не знаю. Больше я ничего не могу тебе сказать.
Я надел шляпу и направился к двери. В последний момент я успел услышать, как Пат чертыхнулся.
Я вышел на улицу, насвистывая какой-то мотивчик. На углу поймал такси и назвал шоферу адрес своего бюро. Всю дорогу я не переставал думать о Честере Вилере. Несомненно, речь шла о самоубийстве, и в его руке находился мой пистолет. Вот поэтому-то у меня нет сейчас ни пистолета, ни разрешения на ношение оружия, ни лицензии. Хорошо еще, что голова перестала трещать.
Машина докатила меня до места и остановилась. Я вошел в парадное и поднялся на лифте. Велда, удобно устроившись в моем кожаном кресле, углубилась в чтение газеты. Когда я вошел, она подняла голову. На ее красивом лице были заметны следы слез: глаза покраснели и опухли. Заметив меня, она хотела что-то сказать, но из горла вырвался лишь какой-то булькающий звук.
— Не волнуйся, детка.
Я скинул пальто и приподнял Велду с кресла.
— Майк, ради бога… скажи, что было?
Давно я не видел Велду такой расстроенной. Моя прелестная, разумная секретарша, кажется, иногда умеет плакать… И ее красили даже слезы, что редко бывает с женщинами. Я обнял ее и начал ворошить пальцами волосы на голове. Она прижалась ко мне и нежно потерлась щечкой о мою небритую щеку.
— Все хорошо, мое сокровище. Только лишили лицензии. Прокурор наконец-то добился своего.
— Эта напыщенная бездарь? Надеюсь, ты его еще проучишь.
Она откинула свои чудесные волосы, вытащила платок из моего нагрудного кармана и высморкалась. Я легонько толкнул ее в спину.
— Налей-ка шерри, Велда.
Мы выпили по рюмке, потом еще по одной. Я зажег две сигареты и сунул одну из них ей в рот.