Я усмехнулся и добавил:
— К тому же ты имеешь право на отдых!
— Конечно, и ты считаешь, на такой, когда одеваться необязательно?
— А что может быть лучше этого?!
В ее голосе послышалось веселье:
— Я не рассматривала отдых под таким углом зрения, но, как ты сказал, он может оказаться забавным, весьма. До скорого, жук!
2
Откинувшись назад в кресле, положив ноги на подоконник, с окурком сигары в губах, капитан Хардекер рассматривал фотографии, когда я открыл дверь в его кабинет.
Он бросил на меня жесткий, но не очень враждебный взгляд.
— Я вас ждал…
Подбородком я указал на снимки:
— Генри Франк?
— Исчезнувший человек. Имею я право на объяснения?
Я взял фотографии, которые он протянул мне. Два портрета, один в фас, другой в профиль, человека, исчезнувшего из числа живущих.
— Вы уже сказали, капитан… Он исчез.
— Разрешите сделать предположение?
— Пожалуйста.
— Разлетевшись на куски?
Пожав плечами, я признался:
— Это одна из возможностей.
— Неоспоримая?
— Вне всякого сомнения.
— Счастлив слышать это от вас.
— Почему?
— Потому что один ребенок в мотеле нашел револьвер, отброшенный на пятьдесят метров от места взрыва. Отец принес нам это оружие. Была сделана проверка, из этого револьвера, оказывается, стреляли в Вестера и в вас.
— Что ж, значит, он получил по заслугам.
— Тогда к чему эти фотографии?
— Для того чтобы узнать о нем все, что только возможно. Я хочу знать максимум о деятельности этого типа.
— Здесь он неизвестен.
— Я не говорил обратное.
— Когда я получил фотографии якобы пропавшего человека, я велел их размножить, и двое из моих людей производят следствие. У вас есть что-нибудь еще?
— Абсолютно ничего.
— Во всяком случае, если мы найдем…
— Ваше сотрудничество будет соответственно оценено…
Он внезапно решился:
— Вы меня ужасаете, Менн. Вы, ваша проклятая манера действовать, выражение ваших глаз… О! Это мне знакомо! Я уже видел такие. Я уже давно работаю в этой области и автоматически, не задумываясь, классифицирую людей. Как в кино: хорошие — с одной стороны, злые — с другой. Только у злых нет ваших взаимоотношений с людьми, и это меня страшит. Вся эта паршивая ситуация кажется нереальной, и это-то как раз и делает ее для меня слишком реальной. К тому же, наш город находится в первом ряду по принятию удара. Ракеты врага нацелены на нас, готовы свалиться нам на голову. Мне не нравится вот так сидеть задницей в кресле и ждать удара.
Он взял свой окурок и бросил его в корзину для бумаг.
— Дело плохо, согласен… Но до какой степени?
Я кратко проговорил:
— Дело плохо…
— Так почему же вы в нем один?