— Почему вы помогаете нам, капитан?
— Потому что еще есть люди, похожие на вас, Менн.
Эти слова звучали у меня в ушах.
Я закрыл за ним дверь, погасил свет и слегка раздвинул ставни, чтобы посмотреть, как он пересек тротуар и встал, не обращая внимания на дождь. Подъехала машина и остановилась около него. Он влез в нее, и красные огоньки исчезли в ночи.
Я подошел к ящику, в котором хранил свои дела, чтобы узнать, не шарил ли в нем кто. Хардекер не проявил любопытства, играл честно. Одна вещь меня обеспокоила: легкость, с которой он меня нашел. То, что сделал он, может сделать и любой другой. Достаточно захотеть поискать. Достаточно того, чтобы разыскиваемый был доступен.
Я доступен… и… Нигер Хоппес ищет…
Человек без лица здесь, снаружи, в ночи, с «магнумом- 22», готовый выстрелить, готовый еще раз продемонстрировать свою ловкость.
Гроза затихала, казалось, что она тоже прислушивалась, ждала…
Я чувствовал «нечто». Я слишком долго, слишком часто играл со смертью, чтобы не знать этого медленного чувства предвидения…
Он там, снаружи. Он не хотел рисковать там, у Мак Колена. Плохое освещение, слишком далеко, и нас было двое, два слишком хороших стрелка, с такими можно было оставить там также и свою шкуру. И игра была слишком ответственной, чтобы пойти на такой риск. Ему было нетрудно проследить за мной… Может быть, у него был радиопередатчик, как у Генри Франка. Я чувствовал его позади себя. Я заставил его действовать, он должен попытаться (и срочно) уничтожить меня. Я был для него занозой, которую необходимо было вытащить. Заноза, слишком опасная для них, потому что я, как и они, не подчиняюсь никаким правилам, как и они, имею за собой организацию такую же холодно-безжалостную, как и у них. Я никогда не выказывал небрежности. Я добровольно разрешил приблизиться к себе, желая ответить ударом на удар. Для меня, так же как и для него, игра одна. Уничтожить основные силы и опрокинуть организацию.
Я рассмеялся про себя. Я лелею мысли этого, другого, того — снаружи, который ждет, следит, составляет планы моего убийства. Рукоятка моего «сорок пятого» укладывается в ладонь руки, я снимаю его с предохранителя. Пальцем я поднимаю собачку. Все в порядке. Я чувствую его вес в руке. Старое знакомое оружие, отполированное от частого употребления, часть меня самого, так же как и мой палец; железный монстр/который может сказать «да» или «нет» жизни и смерти.
Из всех окон своего домика я последовательно осмотрел окрестности. Если бы я был на «его» месте, го где бы я расположился, чтобы прикончить типа, выходящего из моей комнаты? Напротив, перед зданием? Нет. Слишком освещено и не за чем спрятаться. В массиве кустов у угла крыла здания, где нахожусь я? Оттуда не видна входная дверь. Остается группа пальм с другой стороны, по диагонали. Оттуда стрелок может достигнуть и двери и окон.