Прежде чем она успела задать повисший в воздухе вопрос, в голове ее мелькнула смутная, чарующая мысль — Раза не сказал нет. Он просто ничего не ответил.
И сердце, молчавшее прежде, предательски громыхнуло в груди, рождая давно забытый трепет.
— О чем ты? — Вэл поморщилась, отбрасывая чувства в самый дальний угол своей души.
Не сейчас. Только не в отношении этого чудовища.
— Заинтересована? Так что же, может, убить тебя и дело с концом? Или все-таки повременим? — Раза играл и не скрывал этого. Глаза его лукаво сверкнули.
По непонятной причине он чувствовал себя сильным, наслаждаясь одной ему понятной игрой. Вэл нахмурилась, ощущая легкий холодок нехорошего предчувствия.
— Наместник, может быть, не стоит сейчас, когда она еще… — Голос с чуть заметными дрожащими нотками вывернул Вэл наизнанку.
Она повернулась, рассматривая взволнованное лицо Вемира.
— О чем вы говорите? — резко спросила Вэл, вновь обращая свой взор на Раза.
Злая ядовитая улыбка тронула его губы, мгновенно отзываясь внутри поднимающейся паникой.
— Поздоровайся со старым другом, Валлери, — проговорил Раза, отступая в сторону и пропуская вперед себя молчаливого, неизвестного мужчину в капюшоне.
Вэл, раззадоренная разговором, уже и забыла о его присутствии и теперь, нахмурившись, перевела на него заинтересованный взгляд.
Мужчина поднял руки, коснулся пальцами замшевого капюшона и мучительно медленно опустил его, открывая свое лицо.
Боль полыхнула в груди, рождая огненную, сметающую все на своем пути бурю.
Вэл тихо заскулила, кусая губы. Она забыла о Раза. Она забыла о Никсе. Она забыла свое собственное имя.
Комната исчезла, исчез город, погружаясь в беспросветный мрак.
Не осталось ничего, кроме пронзительно-синих глаз напротив, смотрящих на нее с красивого лица.
Острая, горячая боль затопила Вэл. Слезы, утихшие было, бесконтрольно полились по щекам.
«Я не смогу это преодолеть, — рваной мыслью мелькнуло в голове, — я больше не смогу».
Сил не осталось. Боль, разделенная на миллионы частиц, должна была утратить свою остроту, но Вэл не различала оттенков пожирающей ее безнадеги.
Сквозь пелену слез она смотрела на светлые, прямые пряди гладких как шелк волос, спускающихся на плечи.
Когда-то ее пальцы ласково касались их, зарываясь в самую гущу, наслаждаясь мягкостью. Вэл даже помнила их аромат.
Она мелко задрожала, рассеянно ступила назад, споткнулась о кровать и, с трудом удержавшись на месте, застыла, огромными потемневшими глазами рассматривая гладкую, чуть загорелую кожу и тонкую венку, в учащенном ритме бьющуюся на шее Шейна.