Мне очень хотелось врезать козлу по балде, и бросить тому самому Стратону, чтобы хрустнули позвонки гада и больше не видеть его рожу. Но я понимал, что это будет неправильно. «Цирики» тоже нужны. И большинство из этих людей отбывают свой срок за дело. И тот же Стратон – разве он не за дело попал на каторгу? Ну да, убийство в состоянии аффекта, но если бы одного! Ударил вгорячах, человек упал и умер. Бывает, да. Никто из мужчин не застрахован – поспорил с собеседником, поругались, он тебя оскорбил, ты ударил, и…труп. Вот тебе и уголовный срок – при падении твой противник сломал себе шею. Но когда ты уничтожаешь 10 (десять!) человек, какой тут, к черту, аффект? Да еще и стражников – читай, ментов. У нас за убийство ментов пожизненное – смертную казнь-то не применяют.
Его вообще-то обязательно должны были казнить. Хотя…разве ЭТО не казнь? Только отсроченная во времени. Мучительная, растянутая на годы - казнь. Одно меня удивило – а какого черта он не убежал? Ну взял бы, да и скрылся!
И кстати – а чем стражники были виноваты? Насколько я понял – бабу не насиловали. Ей нравилось, что ее дерет толпа мужикам. А русская народная пословица гласит: «Пока сука не захочет – кобель не вскочит». Убил бы изменщицу – скорее всего суд не отнесся бы к нему так жестоко. А тут уже перебор, точно. Хотя…все-таки можно понять. Крыша поехала, и понеслось. Берсерк!
- Я хочу с ним поговорить – сказал я надсмотрщику, и тот удивленно поднял брови:
- Со Стратоном?! Господин, ты рискуешь. Он неуправляемый, полубезумный. И терять ему теперь нечего. Все равно скоро подыхать! Дело, конечно, твое, как я могу тебе запретить? Но если с тобой что-то случится – я не виноват.
- Ты не виноват – ответил я холодно и зашагал к гребцу, который теперь почти что висел на весле рядом со своими двумя соратниками – он еле шевелился. Их было по три человека на весло – один отдыхал, двое других гребли. Потом они менялись. Отдыхающий спал прямо на полу, среди нечистот и ползающих по ним мух. Время от времени по рядам проходил специальный уборщик - тоже из числа рабов-заключенных, и специальной лопаткой-скребком чистил полы, собирая дерьмо в деревянное ведерко. Из этого же ведерка он потом окатывал полы, смывая остатки дерьма и мочи в специальные отверстия (палуба была сделана чуть под наклоном к борту, видимо как раз для этой цели). Спящие даже не просыпались, когда рядом стучал скребок или прокатывалась волна забортной воды из поганого ведерка. Привычка. Люди ко всему привыкают. Годами жили даже в фашистских лагерях смерти.