Ладно еще взрослые - мы сами с собой такое делаем, что иной маньяк от зависти заплачет. Но дети!?
Им-то это за что!? За грехи родителей?
Знаешь... а родителей спросить не хочется? Да любая нормальная мать пузом по колючей проволоке проползет, лишь бы ее ребенку хорошо было.
Ладно. Через год она в гостях у Хеллы окажется - вот и поинтересуется. А пока...
- Проводишь к лекарю?
- Да, конечно, Яна. Только.... Вот, ежели кто увидит...
Соображала Прасковья быстро. Действительно, баба в кожанке. Но и надевать платье, до которого дотронуться-то страшно было, такое оно ветхое...
Яна покачала головой.
- Нет. А если так? Скажешь, мужик приходил из леса?
Она чуть ссутулилась, поменяла походку, заправила волосы под фуражку, которую взяла в качестве трофея... надо отрезать эти лохмы, только мешаются!
Прасковья пожала плечами.
- Попробовать-то можно... скажу, молодой парень, лет шестнадцати, едва бриться начал.
- Вот-вот, - кивнула Яна. - Пойдем? Только задворками как-нибудь... у вас кто лекарь-то?
- У нас их двое. Фершал есть, только он во все дни пьяный, и травница есть, бабка Зюха. Вот, к ней, может...
Яна подумала пару минут, покачала головой.
- Давай с фершала начнем. Если он пьяный, так может, и меня не вспомнит?
- Ох, может и так быть, тора. Можно дойти, заглянуть...
Яна медленно кивнула.
Да, так лучше всего. Травница - это хорошо, но ей надо вынуть пулю, промыть рану, еще и антибиотиком хорошо бы... вы себе как это представляете?
Инструменты нужны и навыки. Ладно, навыки у Яны были, все же лесничество - это не женский монастырь. И пальба бывает, и зверей лечить доводилось, и пули вынимать.
Было, но дайте инструменты! Обезболивающее, хоть какое. А в идеале - и обеззараживающее. На антибиотик Яна не рассчитывала, но ведь справлялись же... плесень, паутина... чем там еще?
Эх, избаловали нас пенициллином.
Рука-то не дрогнет.
Но ведь мало пулю вынуть, надо еще и человека вылечить. А если в дороге, в пути... бестолку. Разве что измучает девчонку - перед смертью.
Ладно, об этом она еще подумает.
* * *
Прасковья село знала. Яна шла за ней, стараясь сделать походку максимально приближенной к мужской. Но - тишина.
Оно и понятно, осень, вечера короткие, ночи темные, а работая на земле, не больно-то нагуляешься. Крестьяне сон ценить умеют, Яна знала.
Дом фельдшера был немногим лучше, чем в Прасковьи. Чувствовалось, что живущий здесь человек крепко выпивает. И давно.
Ни скотины, ничего...
И от дома сивухой несет....
Прасковья с Яной не пошла. Девушка толкнула дверь, сморщила нос от запаха сивухи - уже концентрированного.