Яна кивнула своим мыслям. А потом вытащила еще несколько купюр. Кажется, там и больше получилось, чем пятьдесят рублей... ну да ладно!
- Что-то поесть в дорогу и травы для лечения. Хорошо?
- Да, тора.
- И - молчание.
Прасковья медленно опустила глаза. Об этом тора могла и не говорить.
Она пришла, да и ушла, а Прасковье здесь жить. Если кто узнает...
Если узнает...
Страшно!
Да и деньги...
По деревенским меркам то, что ей дали... это много! Очень много. За такое...
Молчать надо!
Крепко молчать!
А травница...
А что ж не сходить? Сказать, что у нее что-то спину ломит, или....
Травница тоже молчать будет. Дуры травницами не бывают, они вообще долго не бывают.
- Я ждать буду, тора.
- Яна. Просто - Яна.
Кто кого провожал до околицы?
Яна - Прасковью? Прасковья - Яну?
Женщины старались не привлекать к себе внимания. Прасковья скользнула к себе в дом, прижала покрепче дверь, цыкнула на малышню, которая высунулась с печи, и сунула руку за пазуху.
Купюры грели душу...
Сколько их?
Сколько дала тора?
Читать Прасковья не умела, но цифры знала, поди, не знай...
Десять, двадцать пять... еще десять и опять двадцать пять. И еще двадцать пять...
Почти сто рублей.
Прасковья пошатнулась, и почти упала на колени перед иконами.
Творец Единый, счастье-то какое!!!
ЖИЗНЬ!!!
Деньги? Нет, жизнь для ее детей. Коровку она не купит, а вот козИчек - может. За ними и ухаживать легче, и дешевле они, и козье молочко пожирнее будет, да и неприхотливые они, и чесать их можно...
Корова-то, почитай, рублей шестьдесят стоить будет, может, семьдесят! А козочек за ту же цену штук пять купить можно, если козлятами брать...
Так она и сделает.
Козы, несколько цыпляток на развод... и проживут они и зиму, и лето... а может, добрая тора и еще денег даст.
Прасковья не знала, что сорвало Яну с места. Подозревала, что история, рассказанная ей, далеко не полна, но уточнять - не хотела!
Она сходит к травнице.
Она купит молока и хлеба.
Она подождет к ночи добрую тору и отдаст ей все. И поможет.
И - помолится за нее.
Пусть Единый творец спасет девушку от беды, как она спасла сейчас семью Прасковьи. И грех на душу брать не пришлось...
Единый, спаси и сохрани дочь твою, Яну...
* * *
Не подозревая о душевных терзаниях Прасковьи, Яна шла по лесу. Быстро, уверенно, привычно... и как кто-то может заблудиться в лесу?
Яна точно знала, где оставила машину, и выходила к ней, словно по азимуту.
Лес...
Ее дом.
Ее родина.
Звери?
Вот уж кого Яна отродясь не боялась. Это в городе на вас могут напасть - просто так. В лесу - нет. Все подчинено жестким законам. Законам природы, выживания, продолжения рода...