Испугал гения не наш гнев, а тот факт, что Хантер показался на лестнице. К сожалению, не один, а в сопровождении Радагата. Они о чем-то мило беседовали, приближаясь к нам.
Увидев Хантера и Радагата вместе, я прямо-таки похолодела, даже дух захватило. Оба статные, красивые, вот только Радагат повыше ростом, но у Дангвара зато лицо живее. Отчего-то я вдруг решила, что они ко мне направляются, чтобы отношения выяснять, и даже почувствовала, как голова закружилась. Чтобы не упасть, оперлась о Таматина, а секунду подумав, еще и спряталась за ним. Согласна, глупо, все ж таки спина у непризнанного гения совсем не широкая, даже за Лиссой спрятаться бы лучше вышло, вот только времени выбирать не было.
– Приветствую.
Мы нестройным хором голосов поздоровались с проректором. Я так вообще хотела сделать вид, что меня здесь нет, но решила, что это будет очень уж подозрительно. Хантер обвел нас рукой и продолжил рассказ, который прервал, чтобы поздороваться с нами.
– …а команду решили назвать «Испытатели».
Таматин гордо расправил плечи – название было его детищем, и не сказать, что всем оно понравилось, но решал жребий, и он решил, что идея Таматина – лучшая из всех. Когда Лисса узнала, как будет называться команда, чуть не избила Таматина той самой шапкой, в которую мы бросали бумажки с названиями.
– Перед вами все участники нашей команды. Мы встретились с мсье Виррасом в деканате, – пояснил для нас Хантер.
Мы почти синхронно кивнули, все еще не зная, чего от проректора можно ожидать. Глупо полагать, что он подошел пожелать нам удачи. Вообще-то у меня были свои предположения, но распространяться о них я не желала ни в коем разе.
– Как интересно, – отсутствующий вид Радагата совсем не свидетельствовал о том, что проректора хоть как-то слова Дангвара заинтересовали. – Но в команде должно быть пять человек, а я вижу шестерых. Кто не участвует?
А взгляд-то темнеет и на меня устремлен, и голос похолодел – угрожающе как-то звучит, и мне сразу стало понятно, что ответ должен быть правильным, иначе… иначе сидеть мне в каком-нибудь стихийно сооруженном карцере до конца соревнований. И совсем неважно, что я за Таматином прячусь, если выглядываю из-за гениального друга и каждое движение проректора ловлю.
– Я не участвую, – пискнула я и даже рукой помахала, чтобы было понятно, кто именно пищит и кто именно не участвует.
Ни один участник нашей команды даже не моргнул, отлично помня причину, по которой нам нельзя на полигоне тренироваться и нужно подходящие места в лесу искать. Проректор всмотрелся в лицо каждого, удивления от моих слов не обнаружил и остался доволен.