— Понимаю, — обреченно произнес канадец. — Если моя смерть остановит ваши бесчинства…
— Твоя смерть остановит мою жизнь, мальчик. Ты не представляешь, как долго я ждал этого дня! — Старик подошел к выходу на террасу и выглянул наружу. — Я родился в тысяча пятьсот сорок седьмом году во Франции в городе Авиньон, — начал он. — Мой отец был состоятельным человеком, а я — примерным отпрыском, но с жаждой приключений, поэтому у меня все те же травмы, что и у тебя, и мистера Фонтрея, и тех, кто был до вас. К тридцати пяти годам я достиг определенных успехов в деле отца и получил церковный сан. А церковь в те времена, надо сказать, имела большее влияние на быт простого народа, чем короли и их наместники. Да и на самих королей и их наместников тоже. — Пожилой мужчина снова облокотился плечом об откос двери и оперся на левую ногу. Правую же отвел назад и поставил на носок, продолжая наблюдать за бушующей непогодой. Голос его был спокойным и усталым. Бентон молча слушал. — Благодаря связям у меня появилась возможность в составе европейских колонизаторов, как миссионеру, посетить Америку — новый для нас континент, со времени открытия которого прошло пятьдесят с небольшим лет. В отличие от испанцев, ссылавших на освоение тех земель всякую шушеру, Франция призывала туда своих лучших сынов. — Старик хмыкнул. — Нам достались самые выгодные места с плодородными почвами и водой Великих Озер по обе стороны обозначенной сейчас границы. До них еще не добрались конкистадоры, начавшие свои захватнические войны с индейцами с берегов Мексики.
Местное население было дня нас в диковинку: смуглые люди в набедренных повязках или ярких национальных костюмах. С раскрашенными лицами, перьями в волосах. Привычное нам огнестрельное оружие им заменяли луки, стрелы и топоры, а добротные дома — вигвамы. Как оказалось, несмотря на весь свой допотопный арсенал и несовершенные военные навыки, это племя — называлось оно «Оджибве» — владело всем современным штатом Висконсин и вело войны за близлежащие территории. Причем довольно продуктивно, чем снискало определенную славу и почет даже у врагов. Мы подписали с ними союз и начали совершать набеги вместе, но уже при поддержке ружей. Они считали нас своими белыми братьями, а нам нужно было лишь одного, заполучить приличный кусок Нового Света и преподнести его королю Франции Генриху III, как часть государства, как колонию. Для этого предстояло сразиться не только с местными, но и с земляками — европейцами, которые обладали теми же технологиями, что и мы.