И снова меня посетило чувство, что ответ собеседница знает наперед. Уж очень хитро она на меня посмотрела при этом. Или мне показалось? С деревом я, действительно, умел работать.
Школу я закончил аккурат в середине девяностых. Голод, холод, разруха. Жил я без отца, воспитывали меня мама и бабушка. И я понимал, что идти в институт или техникум и еще на три – пять лет садиться на шею близким людям я не имею никакого права. Для начала ушел в армию – всяко минус рот – уже хорошо. Вернулся и устроился рабочим на кладбище. Просто работы не было вообще никакой, а там крепкие ребята, умеющие держать лопату, нужны всегда. Потом позвали работать в столярку. Согласился. Остался. Поначалу, потому что просто было тепло, и запах деревянной стружки отдавал уютом, чистым деревянным домом. Потом втянулся, научился. Работа мне нравилась. И я не жалею, что не отношусь к так называемому офисному планктону. Да, и ребята никогда не попрекали отсутствием образования. Благо, дома была большая библиотека, а у меня – время и желание читать, поэтому деревенщиной я на их фоне не выглядел.
– Ну, я немного в деревяшках разбираюсь, – ответил этой хитрюге.
– Тут такое дело, – девушка полезла в рюкзак и достала оттуда странного вида палку, – у меня шатун от прялки сломался.
Среди ребят послышались смешки. Да, слово странное, не спорю. Мельком глянул на Алису, не обиделась ли. Но с той, как с гуся вода. Протянула мне палку.
– Береза, – по привычке определил я вид дерева.
– Угу, вот тут откололось. Можно и подклеить, но на эту деталь большая нагрузка при вращении колеса приходится, может опять сломаться, так что думаю, лучше такую же выпилить. Сможете? Я заплачу, или бартером. Как хотите! – выпалила она.
В образовавшейся тишине Надя спросила:
– Ты прясть умеешь?
– Умею. И на веретене, и на прялке. Еще ткать умею, но станка пока нет, а на раме муторно.
– Бартер – это хорошо, – согласился я на замену шатуна. Работы – то там на час! Что ты предлагаешь?
– Носки могу связать иглой, – сориентировалась она.
– Почему иглой? – удивился Дима.
– Потому что на Руси иглой вязали. В Европе, кстати, тоже, но века до одиннадцатого, потом на спицы перешли. А у нас вплоть до девятнадцатого века можно вещи встретить, игольной вязкой выполненные. Вы же Русь делаете?
– Русь, – ответил я, припоминая, что назвал только имя, но не реконструируемый регион. – Как догадалась?
– Типаж подходящий, вот и предположила, – нисколько не смутилась Алиса. – А век какой?
– Шестнадцатый.
– А вот это неожиданно… – пробормотала она.
– Какой ценный новобранец нам достался! – встряла Надя.