Дусаны молчали, хоть на этот раз и осознавали происходящее. Они безмолвно слушали Эримона и Перисса, песню фирки Кайлана. При виде двух братьев и спритона, от звуков песни, которая касалась каждого камня в пещере, их взгляды очищались от сомнений. Амри вспомнил о том, что Перисс сказал Эримону. Он отошел в сторону и показал на оттиск дерева на стене.
– Тра уже ответила вам. Ответила на потемнение, скексисов, на весь просачивающийся в наш мир упадок. Поверьте в то, что Тра не переставала нам показывать, пусть даже оно кажется безнадежным. Поверьте в гельфлингов. Поверьте друг в друга!
Стоило Амри протянуть руки, как шторм с силой ударил о гору, словно барабанящий в двери монстр. К его удивлению, к нему подошла дусанка и взяла за руку.
– Я верю, – сказала она.
За ней потянулись другие. Амри не знал, смеяться ему или плакать. В левой руке он держал руку дусанки, а в правой – Оники и опустился на колени. Остальные последовали его примеру и склонили головы к земле, где под ногами бежали воды Благоключа. Многоголосым гудением они выпускали свое дыхание, и оно стало давать отпор ревущему шторму.
«Услышь нас, – взмолился Амри, вспомнив молитву Оники, когда она поддерживала огонь в очаге на «Омерии». – Услышь нас, Найя. Услышь нас, Дерево Благоключа…»
Внезапно, словно холодный ветер, на него нахлынуло видение. Он увидел дерево, каким оно когда-то было: с огромными вайами, на которых было много птиц и спелых фруктов. На обратной стороне листьев скапливалась влага из оазиса, которая каждый вечер проливалась на оазис легким и приятным дождем. Клан дусанов приезжал и уезжал из искристого оазиса, навещал свой центр и снова возвращался в пустыню.
Песня сгущалась – как в сновидении, так и в напеве. Ее вибрации проникали в землю, а оттуда – в подземные реки, которые сообщались с озером. Амри надеялся, что они смогут добраться до Найи и ослабленного, умирающего на дне дерева.
«Амри…»
Амри открыл глаза. Вокруг него дусаны сидели словно статуи, неподвижные, как пещерные сталагмиты, а их напев вздымал вихрь силы. Рядом с ним Оника тоже открыла глаза. Ему показалось, будто он слышал голос Найи. Но как – она ведь далеко?
– Смотри, Амри, – произнесла Оника.
Они встали, а дусаны продолжали петь. На улице тьма рассеялась, уступив прозрачным розовым и золотистым оттенкам.
Амри вышел из пещеры и замер в изумлении.
Из озера с невероятной скоростью росло и поднималось дерево. Его закрученный спиралью побег стремительно возносился к небу, а толстые ветви с огромными суккулентными вайами разгонялись, словно шторм совсем другого вида.