Как только их ноги коснулись палубы Оники, Таэ упала замертво. Амри успел подхватить ее за талию и уложить. Найя пристроилась сбоку и раскрыла ладони, купая ее в голубом свете. Оника спрыгнула с мачты, на которой ждала их прибытия. Ее глаза наполнились слезами.
– Что случилось? Она в порядке? – спросила Оника. – Таэ!
Найя посмотрела на нее печально, но не безнадежно. Она ненадолго прервала лечение, чтобы ответить:
– Она сильно пострадала, но, думаю, я смогу ее спасти. Занесем ее внутрь, там теплее. Живо!
В каюте, где было много свечей и пахло травами, Амри сел рядом с сосредоточившейся Найей. Сила влийайа девушки-дренчена была настолько мощной, что казалась почти осязаемой в воздухе и пахла водой и жизнью. Она смывала все синяки и порезы, исправляла перелом костей и трещину в крыле, полученные Таэ в ожесточенной схватке со скекСа.
В конце концов сияние ослабло, и Найя положила ладонь на лоб Таэ.
– Я вылечила ее тело, – сообщила она, морщась от боли. – Но травма от взрыва очень глубокая. Я исцелила все порезы и переломы, но ее сознание все еще спит. Я даже не чувствую ее снов. Не знаю, когда она очнется… и очнется ли.
В это было трудно поверить. Казалось, сифанка просто спит.
– Я не хотела… – заговорила Тавра, которая сидела на щеке Таэ, поблескивая, словно крохотная луна, в облаке солнечных золотистых волос. Амри вздохнул и покачал головой. Все-таки луну затмило солнце во время бури над Ха’раром.
– Ты не сделала ничего плохого, – сказал он. – Ты принесла сюда ее тело, чтобы Найя могла ее исцелить. Ты спасла нас всех, чего не смогла бы сделать без нее. Она бы тоже этого хотела. Уверен, она скажет то же самое, когда очнется.
Воздух задрожал от звука металлического свистка. Амри зажал уши руками, чтобы не слышать его в холодном воздухе. Он узнал этот звук. И с ужасом, от которого нутро завязывалось узлом, он понял, что будет дальше.
Амри выбежал на палубу, и за ним выбежали остальные. Корабль вздрогнул от задрожавшего моря. Амри ухватился за корабельные снасти, в то время как поднявшиеся из океана волны накатили на спину гигантской черной раковины. Воду всколыхнул оглушительный стон, который эхом ударился об отвесную скалу. Тело Амри пронзило ужасом: из глубины поднялась чудовищная пасть с изогнутым клювом, и из гигантской глотки хлынула вода.
Рот широко разинулся. Океан вспенился, втягиваясь в черную бездну глотки. Корабль Оники захватило круговоротом неотвратимых потоков, и Амри видел, как постепенно светлеющее небо исчезло, когда корабль-монстр сдвинул челюсти, заглотив их в свое море тьмы.