– Даже среди скитальцев, которые охотятся на других скитальцев? – поинтересовалась Третта, презрительно усмехнувшись.
– Это выгодно, – опять пожала плечами Сэл. – Но бóльшая часть нашего маленького семейства предпочитает добывать легкую наживу в роли военных баронов или грабителей караванов.
– Как Дайга, – пробормотала Третта. – О твоем оружии он тоже слышал.
– Ясное дело, что слышал, – усмехнулась Сэл так широко, что шрамы стали как будто глубже. – Кто вообще в Шраме не слышал о Какофонии?
Третта не потерпела бы таких дерзких речей от собственных солдат, не говоря уже о пленниках. Она гневливо сощурилась, на лбу залегли глубокие морщины. Не отводя взгляда, Третта подняла руку.
– Внести.
– Воен-губернатор! – гаркнул в ответ солдат, отдавая честь.
Он поспешно выскользнул наружу, в считаные мгновения вернулся, поставил на стол металлический ящик, еще раз отдал честь и вновь занял пост у двери.
Третта выудила из кармана ключ, открыла крепкий железный замок и откинула крышку ящика. Пристально оглядела его содержимое, помедлила.
Имперцы, со всем их гнусным колдовством и предрассудками, верили в развращенную магию и доверяли невозможному. Люди Революции скроены разумнее. Они верили в жесткие вещи: жесткий металл, жесткие ответы, жесткую правду.
Третта устыдилась своей робости перед оружием в ящике.
Какофония – револьвер крупный, даже по сравнению с прочим замысловатым и непрактичным вооружением скитальцев. Цветом он напоминал древний бронзовый оргáн, а в руках казался легче, чем можно было предположить по его виду. Рукоять гладкая и черная, внушительный барабан, ствол в виде дракона. Третта рассмотрела морду – рогатый лоб, ухмылку клыкастой пасти, – как вдруг уставилась в его пустые глаза.
И подумала, мимолетно и стыдливо, не уставился ли дракон в ответ.
– Смехотворное оружие, – фыркнула она. – Кичливое, даже по имперским меркам. – Третта прикинула его вес. – Не представляю, как этой штуковиной можно целиться. – Она откинула барабан, нахмурилась. – Три гнезда? Оружием даже не назвать. Смешно.
Третта вдруг поняла, насколько тихим сделался ее голос. Какое-то мгновение она говорила не с пленницей, а сама с собой.
– Он легче, чем кажется, верно? – Сэл подалась ближе, ее улыбка стала озорной и немного жестокой. – Скажи-ка мне честно, военный губернатор… а ты пыталась выстрелить из этого мальчишки?
Третта бросила на нее удивленный и слегка оскорбленный взгляд.
– Мальчишки? Это же всего лишь револьвер.
– У Какофонии есть имя, – отозвалась Сэл. – Логично, разве нет?
– Возможно. Но если «Какофония», тогда почему мужчина?