На сегодняшний день никто не знает, почему длительные, а не короткие крики при заданном уровне расхода энергии приводят к резкому снижению выносливости лягушек. Может, дело в исчерпании гликогена? Изучение людей-бегунов показало, что, хотя топливо для пробегов на большие расстояния состоит в основном из жиров, мы все равно «доходим до предела», когда мышечный гликоген (углевод) истощается, даже если жиры все еще в избытке. Одна из гипотез заключается в том, что углеводы и, возможно, белки участвуют в центральном биохимическом цикле, так называемом цикле Кребса, помогая непрерывному сжиганию жиров. Подозреваю, что длительные, а не короткие крики приводят к более быстрому истощению мышечного гликогена, поскольку каждый отдельный крик, хотя и длится меньше секунды, является очень интенсивным энергетическим усилием, способствующим утилизации углеводов, а не жиров. Возможно, при длинных криках используется немного больше мышечного гликогена, чем при коротких. Гликоген полностью или частично восстанавливается за короткий интервал между криками. Удлинение крика может привести к смещению равновесия, что приведет к более быстрому истощению критических запасов гликогена, а совокупный эффект многотысячных криков будет заключаться в том, что гликоген будет исчезать быстрее. В результате продолжительность упражнений сокращается, несмотря на то что жировые резервы все еще остаются в избытке.
Мне было интересно, может ли тот же принцип применяться к бегунам, делающим при беге короткие, а не длинные шаги. Большинство ультрамарафонцев бегут короткими шагами, и я бы тоже так сделал; длинные шаги покрывают большее расстояние, но быстрее выматывают.
Пока еще рано делать выводы, но если бы я планировал установить рекорд в шестидневном забеге, во время которого нужно было бы чередовать ходьбу с бегом, я бы сократил свой шаг и делал интервалы между бегом и шагом очень короткими, а не длинными, с длинными перерывами. Очевидно, я не могу объяснить, что такое «короткие» или «длинные» интервалы. Это может быть определено только эмпирически, потому что у нас пока нет экспериментальных данных о людях как о виде, не говоря уже об отдельных индивидах. Тем не менее ультрамарафонец Кевин Сетнес подтвердил мои догадки, рассказав о своей программе адаптации к 24-часовому забегу на чемпионате Оландер-Парк в 1993 году. Там он побил свой личный рекорд на 35 миль и установил североамериканский рекорд на твердом покрытии на дистанции 160,4 мили. Когда я спросил о его стратегии, Кевин рассказал, что его график попеременной ходьбы с бегом был «единственным решающим фактором для преодоления такого расстояния». Он признал, что идею успеха он почерпнул из моей краткой статьи о лягушках в журнале Ultrarunning, основанной на оригинальной работе Тайгена и Уэллса о древесной лягушке. Может, мне стоит последовать тому же совету? Но я не могу.