— Немножко психологии не помешает, Макги. Мне кажется, Мэри, сама того не осознавая, рассчитывала, что однажды её Уолли наконец повзрослеет и вернется к ней — тогда у них будет такая семья, о которой она мечтала. Теперь, когда он погиб, этого уже не произойдет. Она пытается бороться, но из последних сил. Ты не возражаешь? Мэри тебе доверяет. Она может с тобой разговаривать.
После того как они уехали, мы с Мэри много времени проводили вместе — гуляли вдоль берега, катались по окрестностям, слушали музыку. Однако всякий раз, когда она начинала смеяться, её смех мог перейти в слезы. У неё не было аппетита, она начала терять в весе и слишком легко пьянела.
Я предложил ей попутешествовать на яхте, просто так, без всякой цели. К этому моменту Мэри уже понимала, что я не пытаюсь затащить её в постель, — если бы я преследовал эту цель, то у меня уже было немало возможностей воспользоваться её доверием. Она согласилась без особого энтузиазма, оговорив, что оплатит свою долю расходов и будет выполнять часть работы на яхте.
Через две недели ей стало заметно лучше. Поначалу она спала по двенадцать, а то и по четырнадцать часов в сутки, будто оправлялась после смертельного ранения. Потом начала есть. Былая безжизненность сменилась бьющей через край энергией. Теперь она могла весело смеяться, не заботясь о том, что смех перейдет в плач.
Однажды, когда мы бросили якорь в дюжине миль к северу от Маратона среди каких-то безымянных островов, я разобрал подвесной мотор маленькой «Морской чайки», вычистил его, смазал маслом и собрал; Мэри в это время каталась на катере, и свежий ветерок играл её волосами. Когда она поднялась на борт «Флеши», её волосы растрепались, она пахла солью и солнцем, и ей страшно хотелось пить. Прежде чем принять душ, она принесла мне пива и сказала, что давно не чувствовала себя так хорошо. Мы чокнулись бутылками и выпили за этот счастливый день. Она, улыбаясь, посмотрела мне прямо в глаза, а потом в её взгляде что-то изменилось, словно произошло короткое замыкание. От удивления её глаза округлились, а потом взгляд смягчился и потяжелел. Её голова вдруг стала слишком тяжелой для стройной шеи, а губы очень нежными. Она беззвучно произнесла мое имя, потом поднялась и вышла, медленно покачивая бедрами. Она вся излучала понимание, приглашение и готовность — и потребовалось ей на это всего несколько секунд. Все произошло совершенно неожиданно. Я быстро завинтил последние гайки и решил, что проверю и поставлю мотор на место потом. Внизу, в каюте, меня ждала моя девушка, у нас был праздник — радостный день, веселый круиз и начало выздоровления.