Егор едва сдержал улыбку. Трёх часов не прошло, как они встретились недалеко от заброшенной церквушки. Девушка была в окружении дюжины здоровенных псов. Увидев егеря, она с визгом повисла у него на шее: «Сереженька! Любимый! Пришёл!..» Тот в ответ что-то успокоительно шептал ей на ушко и гладил по спине, вздрагивающей от рыданий.
– А мы тут как раз о тебе!.. – преувеличенно-радостно заговорил Бич. – Это ж кому рассказать, не поверят: и сбежала, и с нами сумела связаться, и даже Стаю на помощь привела!..
Девушка независимо вздёрнула острый подбородок.
– Лесть вам не поможет, обвиняемый! Ступайте лучше в лазарет. Палыч, который Виктор, хочет вам что-то сказать. Уверяет – важно…
Лазарет наскоро оборудовали в одной из комнат особняка. Туда отправили всех раненых – «партизан», «зеленушек», пострадавших во время скоротечного боя грачёвцев. Туда же поместили и Лискиных спутников – далеко не в самом лучшем состоянии.
– Виктор? Яськин отец, который Порченого скрутил? А он разве не?…
– Ева вытянула. Говорит – практически с того света. И вообще, хватит болтать, иди уже! Сам всё узнаешь.
* * *
– Яд называется Анк-Тэн, или «сок мёртвых корней». Его секрет известен только в Петровской обители – объясняла на ходу Ева. В малых дозах – а вашему приятелю досталось совсем чуть-чуть – он вызывает омертвление нервов, но не сразу, а постепенно, ползуче. Если бы не девчонка, спасти бы его не удалось. Сумасшедшая валилась мне на голову, отобрала баночку со слизнем и умотала. Ещё и крикнула напоследок: «За мной беги, старая кошёлка!»
– А ты?
– А что – я? Сейчас мне не до неё, но когда-нибудь доберусь и уж тогда…
Женщина говорила низким, почти мужским, сильно прокуренным голосом. Егерь любовался ею: круглое коричневое лицо, в лёгкой сетке морщин, с которыми не всегда справлялись чудодейственные лесные притирания, снежно-белые, седые волосы, ярко-синие глаза. Поверх егерьской «горки» накинут медицинский халат. «И где только она его тут раздобыла? – мелькнула мимолётная мысль. – Наверное, с собой возит, в заветном саквояже…»
– Я не о белке. С раненым что ты сделала?
– Когда я подоспела, первый слизень уже почернел и отвалился. Девчонка рыдала, билась в истерике, но при этом пыталась высасывать кровь из раны – как будто это могло чем-то помочь! Но у меня, на счастье, были ещё два слизня. Первый тоже сгорел от яда минут за пять, второй тянул из раны отраву часа полтора, пока не ссохся. А вот руку спасти, скорее всего, не получится. Яд сжёг нервные жгуты, она так и останется парализованной, да ещё ураганная гангрена… А в остальном, слава Лесу, ограничилось лёгочным спазмом, да блуждающий нерв слегка задело. Главное мозг не пострадал, а то всё, сливай керосин.