– Слушай, я чисто не врубился: зачем их отпустили? недоумевал Мехвод. – Лес над ними властен, то-сё… Да они хуже бандеровцев и такие же твари: один маньяк и живорез, другой стукач, иуда! Их бы обоих к стенке и – «взвод, пли!»
– Лучше повесить. – выдал мысль Чекист. – После войны таких вешали.
– Верно! – поддержал начальство Мессер. – западло патроны на них, петушар, переводить! В параше утопить, и все дела…
Ева усмехнулась.
– Есть вещи похуже смерти, уж поверьте. Друид ведь не шутил, когда говорил, что из них душу выдуло.
– И что, друиды их так взяли и отпустили, бездушных? А ежели пристукнут кого?
– Честно говоря, я только байки на этот счёт и слышала. Подозреваю, отпустили их нарочно, чтобы все видели, каково это – наказание Обители. Но точно, повторюсь, я не в курсе.
– Ну-у-у, раз уж вы не знаете… – разочарованно протянул Мехвод.
С некоторых пор авторитет Евы – "товарища военврача", как называл её Чекист – взлетел в отряде на недосягаемую высоту.
– Уж не знаю, что там у них с душами… – Командир "партизан" встал с рюкзаков, потянулся. После бессонной, полной ужасов и беготни ночи, они завалились спать прямо возле церковной ограды. – …не знаю, что с их душами, а только с деревьями этот Чёрный Выброс обошёлся круто. Гляньте, какая фигня!
– …не знаю, что с их душами, а только с деревьями этот Чёрный Выброс обошёлся круто. Гляньте, какая фигня!
Граница Мёртвого Леса (так Трен, а вслед за ним и опытные в таких делах егеря назвали почерневший кусок парка) пролегала в паре десятков шагов от бивака. Она надвое рассекала густой малинник, и удивительно было видеть с одной стороны границы нетронутые, буйно-зелёные кусты, в наливающихся красным завязях, а с другой – непроницаемую черноту, ветви и листья, будто выточенные из кусков антрацита.
– Только не вздумай прикасаться. – посоветовал Егор. Он не стал вставать с расстеленного пробкового коврика и блаженствовал, закинув руки за голову.
– Тронешь – куст рассыплется, будешь ты с ног до головы в этой пыли.
– Она чё, в натуре, ядовитая? – опасливо осведомился Мессер. На всякий случай, он держался от чёрной черты подальше.
Егор пожал плечами.
– Вроде, и нет. Но, если руку в неё сунуть – почувствуешь, как кожа холодеет. Жизнь из тела вытягивает, понял?
– Так, может, и не совать? Ну его к херам, а?