– Во-во, правильное решение. Не пей водицы Иванушка, козлёночком станешь!
– Чё, мля? Ты кого козлом назвал?.. Да я…
– Я не в том смысле. Трогать, говорю, не надо, чего не велено – и будет тебе счастье.
– Хорош понторезить, Мессер. – пробурчал едва продравший глаза Яцек. – Поспать не дают, пся крев… Хотел же оставить тебя в том клятом подвале! Был бы сейчас как те два урода – тихий и почерневший. И спать не мешал бы…
Мессер моментально усох. Он один не присутствовал при показательной расправе, поскольку был очень занят – с упоением шарил по подземельям грачёвской усадьбы. Как Яцеку удалось выдернуть его оттуда в самый последний момент, так и осталось тайной.
На этом беседа увяла. Утреннее солнышко жарило всё сильнее. Из-за толстенного бревна доносился могучий сдвоенный храп – Бич и дядя Вова добирали часы сна после суматошной ночи.
– А Кочегар где? – спросил после долгой паузы Чекист.
– Они с парнями огнемёт к железке потащили. Сказал – будет ждать нас там к полудню вместе с «зеленушками».
– Они в пустой хате четвертную бутыль самогонки надыбали. прогудел Мехвод. – Вроде, рябиновой. Звали попробовать.
Мессер оживился:
– Так чего ждём? Пока соберём это стадо, они там всё оприходуют…
Егор лениво глянул на ретивого «партизана».
– Насчёт «стада» ты, братан, того, полегче. Неровён час услышит Лиска– такое устроит… И не беги впереди паровоза: вот вернётся она, тогда и двинем.
– Ты начальство, тебе виднее… – Чекист улёгся поудобнее. Перспектива остаться без самогонки его не слишком волновала. – А куда она пошла-то?
– Прощаться с этим… Маугли. Умар за ней увязался.
О Лешачонке уже знали все – и «партизаны», и спутники егеря, и даже бойцы Лёхи-Кочегара.
– Ты его хоть видел?
– Нет.
– Вот и я нет.
– Хотел посмотреть? Вот, пожалуйся, любуйся.
Гости появились бесшумно. Сначала на тропке, прячущейся среди зарослей малинника, возникла Лиска, за ней трусил огромный чёрно-рыжий пёс. А следом шагало удивительное создание, похожее на оживший пень. Нет, пожалуй, не на пень, а на пенёк – поскольку макушка его едва доставала девушке до пояса.
«Маугли» по очереди, неторопливо, оглядел людей – глаза у него были ярко-зелёные, светящиеся в узких дуплах бледно-серой коры – и уселся на землю, сложив ноги по-турецки. Руки, смахивающие на неструганные дощечки, снабжённые узловатыми сучками– пальцами, он поднял перед собой, ладонями вверх. Егору в какой-то момент показалось, что Лешачонок затянет, раскачиваясь заунывную мелодию, на подобие буддистских мантр. Но тот молчал, словно воды в рот набрал.
– Эта… – Чекист почесал в затылке. – Типа, такой ритуал? Нам тоже так сесть?