Одной рукой он подхватил ее под колени, другой придерживал за спину. Принес в ванную, поставил рядом с унитазом. Продолжал держать ее за руку.
— Оставь меня, — пробормотала Марианна.
— Позовешь, когда закончишь… Я зайду за тобой, ладно?
— Я хочу помыться…
— Это нельзя отложить до завтра? Ты слишком слаба, ты не сможешь.
— Справлюсь как-нибудь…
Она даже не смотрела в его сторону. Фрэнк вышел из ванной, высунулся в коридор:
— Ладно, ребята, я ею займусь… Вы пока можете передохнуть немного.
— Будь осторожнее, она не в лучшем настроении, — заметил Лоран.
Фрэнк вернулся в комнату, постучал в дверь ванной.
Не получил ответа. Вошел и обнаружил ее у зеркала, висящего над раковиной. Вода стекала в ванну. Марианна всем своим весом навалилась на ее фаянсовые борта.
— Мне никто не нужен. Выйди.
— Не хочу, чтобы ты упала, поранилась…
— Ты что, мне вместо мамочки? Убирайся!
Столько враждебности было в ее словах, что Фрэнк просто оцепенел:
— Почему ты так нервничаешь? Я просто хочу тебе помочь…
Всю энергию, какая еще оставалась в ней, Марианна употребила на то, чтобы вложить побольше ненависти в свои слова:
— Убирайся! Грязный мудак…
Фрэнк подошел, прикрутил кран:
— Не знаю, за что ты меня ненавидишь до такой степени, но ты не должна так со мной разговаривать…
Они смотрели в зеркало на отражения друг друга.
— Не знаешь, за что я тебя ненавижу? Ты правда хочешь, чтобы я сказала тебе?
— Ведь не я же его убил, о’кей?
— Ты! Это ты пришел за мной в тюрьму… Это из-за тебя я сбежала.
— Ты меня этим попрекаешь? Ты предпочла бы провести всю жизнь в тюрьме? Он умер не по моей вине. Ты не можешь взвалить на меня еще и это! Слишком простой выход…
— Выйди, немедленно.
Марианна развернулась, мебель, стены, потолок заплясали перед ней. Она вцепилась левой рукой в раковину.
— Ты на ногах не стоишь, — напомнил ей комиссар с полным спокойствием. — Так что я остаюсь. Не для того я тебя лечил, чтобы ты расколола череп о ванну.
Марианна чуть не плакала. Глубоко вздохнула, чтобы удержать слезы:
— Выйди отсюда!
— Я уже видел тебя без одежды… Я думал, ты вспомнила все.
— Есть вещи, о которых лучше забыть!
Он улыбался, скрывая боль.
Нервы — как иглы, воткнутые в тело. Марианна сейчас набросилась бы на него, будь у нее силы. Собственно, сама не зная зачем. Просто потому, что страдала. Изранены и душа, и тело. Не терпится в свою очередь причинить боль. Вернуть сторицей. Все мучения, все горе.
Монстр, очнувшийся вместе с ней, боролся, чтобы выбраться наружу.
— Хочешь помыться, да? Ванну лучше не принимать — из-за повязок. Но я мог бы скоренько сполоснуть тебя под душем, если есть такое желание…