На сей раз он заплакал. Как не плакал давно. Очень давно.
Он был игрушкой, жалкой игрушкой. Организовал убийство невиновных, чтобы спасти поганое отродье. Рыдания разносились по всему этажу, он уже не мог себя сдерживать. Положил руки на стол, уткнулся в них лбом. Никто не слышал его. Никто не мог прийти на помощь.
Он начал постигать одиночество, абсолютное и жестокое. И чувство вины, гнуснее некуда.
О таком чувстве говорила Марианна. Теперь и ему, Фрэнку, предстоит вкусить его сполна.
Вина уже принялась пожирать его изнутри. И никогда не перестанет.
Пятница, 15 июля, — 11:00
Трехцветные флаги все еще развевались над городом в память о прошедших накануне торжествах. Фрэнку они казались приспущенными в знак траура. Он почти не спал двое суток, но все еще был на ногах. Допингом ему служили ненависть, ярость. Он быстро пришел в себя. Думать о будущем, поскорее забыть прошлое. Сожаления и угрызения, которые ни к чему не ведут. Стыд, вызванный тем, что он оказался игрушкой в чужих руках: с этим примириться сложнее всего.
Оставив машину на подземной парковке, Фрэнк дошел пешком до парка Делатр с кожаным чемоданчиком в руке. Эрманна еще не было, комиссар присел на скамью. Невидящим взглядом смотрел на детишек, которые катались на тобогане. Сосредоточился на своей новой миссии. Держать все в себе, не раскрыться перед противником.
Советник не замедлил появиться. Фрэнк встал, пожал ему руку.
— Как дела, комиссар? Вид у вас неважный.
— Два последних дня выдались тяжелыми…
— Еще бы, я понимаю… Вы принесли досье?
— Все здесь, месье, в чемоданчике.
— И кассеты… Вы их не просматривали?
Этот вопрос, эта легкая заминка позволили Фрэнку вообразить, какая тревога обуревает заказчиков. Не пришло ли глупому копу на ум посмотреть видео?
— С какой стати? — ответил комиссар, разыгрывая удивление.
— Чтобы убедиться, что они — те самые!
«Хорошо выкрутился!» — с горечью подумал Фрэнк.
— Они прилагались к досье, на них написано имя Шарона. Я уверен, что они — те самые… Нам, право, было не до того, чтобы сидеть перед телевизором!
— Да, разумеется. Вы что-то говорили о корреспонденции?
— Письма я сжег, месье… Подумал, что они вас вряд ли заинтересуют… Тем не менее Марианна правильно сделала, что прихватила их: там могли содержаться детали расследования…
— Да, то была хорошая мысль. Министр выражает вам благодарность за вашу эффективную работу… Просто мастерскую!
— Благодарю вас, месье. Я всего лишь исполнял свой долг.
— Нет, Фрэнк, вы сделали гораздо больше! Не скромничайте, прошу вас! И будьте уверены, мы сумеем вас отблагодарить…