– Все равно, – отмахнулся Шувалов. – Тоска – пить, когда рядом храпят. Пивные уже закрылись, значит, давай в «Золотой рожок». – Шувалов открыл дверцу машины, пропустил вперед Зуева и уселся сам: – Застава Ильича, шеф. «Золотой рожок» знаешь?
– Ясно, – коротко ответил таксист, и машина, лихо маневрируя, вырулила на улицу, а затем нырнула в переулок.
Войти в ресторан с допотопным, каким-то даже археологическим названием «Золотой рожок» оказалось совсем просто. В дверях не было никакого швейцара. К этому времени ресторанный цербер обычно был либо пьян как сапожник, либо растаскивал на площадке у туалета сцепившихся клиентов.
Шувалов и Зуев скинули пальто, сунули в гардеробную амбразуру и, поправив несуществующие галстуки, направились в зал. Едва они подошли к двери, как та с треском распахнулась, и из зала прямо на грудь Шувалову вывалилась костлявая девица с перекошенным от ужаса ртом и окровавленной шеей. Светлое платье девицы до самого подола было залито кровью и почему-то разодрано по шву с правой стороны до пояса. И это было только начало триллера.
Надо сказать, что ресторан «Золотой рожок» пользовался дурной славой у тех, кто хотя бы раз побывал в нем. Его называли «лимитным», «дном», «золоторожим», в общем, названий у него было много, и каждое в той или иной мере отражало какую-нибудь характерную черту этого заведения общепита. Посетители здесь отдыхали в шапках, поскольку гардеробщик не принимал их. В шапках пили, ели, дрались, танцевали до упаду. Кухня была отменно плохой. Возможно, служащие уносили домой слишком много продуктов, а может, повара здесь были из тех, что наловчились отмерять порции пельменей в обжорках, и больше ничего и не умели. Но, скорее всего, виной тому было и то и другое, и третье, о чем можно на досуге поразмышлять и не имеет смысла говорить. Ведь сюда в основном приходили выпить, а какой, к черту, из пьяного в стельку гражданина в ушанке гурман? Съест все, что подадут.
Продолжение триллера не отличалось оригинальностью. Вслед за окровавленной девицей из зала выскочил молодой человек с безумным лицом. Шувалов уже успел оторвать от себя девицу и сделал это вовремя. Публика повалила через узкую дверь, как во время пожара. Кто-то кого-то по дороге бил ресторанной посудой и кулаками. Женщины визжали, как милицейские свистки, мужчины матерились, да каждый старался перекричать целую толпу, в общем, гвалт стоял, как на восточном базаре.
Зуев отпихнул от себя пьяного молодца, крикнул ему: «Я не ваш!» – и тут же получил кулаком по губам. Не успев оправиться от удара, он отмахнулся еще от одного драчуна, но тут Шувалов схватил его за руку и увлек в зал.