Сатьябхама натянула лук и сосредоточилась. Из ее пальцев выросла сверкающая стрела. Она выстрелила. Стрела взвилась высоко вверх и над головами наступающих асуров рассыпалась на сотню таких же стрел.
Закричали раненые, в ужасе забились пораженные стрелами кони.
— Вперед, Мурари[20], — крикнула Сатьябхама звонким, прорезающим грохот битвы голосом. — Нарака! Покажись, трус!
Наперерез белой колеснице несся конный асур. Сатьябхама вышибла его стрелой из седла. Асур поднялся — и тут же скрутился в дымный черный смерч. Сатьябхама послала стрелу в самый центр вихря — и черный дым распался на клочья, оставив на истоптанной земле пробитое стрелой тело. Асур был еще жив, он мучительно скреб ногами землю и выгибался, пытаясь вздохнуть. Канха метнул чакру. Золотой диск едва коснулся горла асура и сразу вернулся обратно. Голова асура запрокинулась, из обрубка шеи выплеснулась черная кровь.
Белая колесница неслась, не касаясь земли. Промелькнула дымно-огненная полоса, закричали диким голосами сгорающие заживо люди. Сатьябхама проследила взглядом ее от конца до начала — и увидела Нараку.
Царь Праджьотиша стоял на своей колеснице, высокий и грозный, в панцире из черненой бронзы. Он уже увидел несущуюся к нему белую колесницу и направил на нее стрелу. Стрела словно гнала перед собой воздух, ее окружало все ширящееся сияние, и Сатьябхама на мгновение зажмурилась. Она не знала, как отразить эту астру, но все же послала ей навстречу поток стрел — и напрасно. Ее колесничий внезапно встал, закрыв ее.
— Канха! — в ужасе закричала она, но сияние ударило его в грудь и угасло, не причинив вреда.
— Это вайшнавидья[21], милая, — сказал он, смеясь. — Разве она причинит мне вред?
— Я рада. Но, Канха, посмотри — наши воины устали, их построение разбито, и вот-вот войско Нараки пойдет вперед и сокрушит их. Нас слишком мало.
— О нет, — сказал Кришна, поднимая правую руку. — Нас столько, сколько нужно для победы.
Вокруг его указательного пальца сгустилось золотое сияние чакры. Зубчатое колесо вращалось так быстро, что его край казался размытым, туманным. Кришна сделал легкое движение кистью, и чакра мелькнула, словно молния.
Там, где она влетела строй врагов, послышались крики. Хлынула потоком кровь из отрубленных рук и обезглавленных тел. Огромное войско Нараки таяло. На поле между рекой и городом росли груды обезображенных тел, и кони ступали по бабки в крови.
С земли поднялась такая пыль, что ничего нельзя было различить. Диск солнца плыл в белесом небе, красный, словно окрашенный кровью.
Лучники метали стрелы налево и направо и падали, поражая друг друга. Колесницы сражались с колесницами, пехотинцы с пехотинцами, всадники со всадниками, а могучие слоны со слонами. Воины разили друг друга мечами, копьями, пиками, дротиками и железными прутьями. Там и сям виднелись отрубленные головы, валявшиеся в пыли: на одних верхняя губа была выбрита, у других были красивые носы, на некоторых были опрятно приглажены волосы, иные были украшены венцом или же серьгами. И вскоре на поле битвы были распростерты тела кшатриев, растерзанные на части стрелами, напоминающие стволы деревьев шала. И земля там была усеяна отрубленными руками, умащенными сандалом, напоминающими кольца змей, и головами, украшенными серьгами. Пыль с земли пропиталась текущею кровью, образовалась страшная грязь, воцарился беспорядок.