Но обошлось.
Чтобы показать наличие «неучтенного элемента» наш герой вытащил к купцу обоих холопов и вел себя максимально непринужденно. Уверенно. Спокойно. Так, словно знал — его не тронут, а если и тронут, то сильно за это поплатятся. А человечек, который «стуканет», если что, кто — то еще, а не вот эти холопы. И ловил ни раз и ни два задумчивый взгляд Агафона на себе.
Формально — Андрейка отрок семьи человека служилого по отечеству, то есть, служащего Государю потомственно. И имеющих за это право на поместье. Такая система службы на Руси была введена дедом нынешнего монарха. Не очень давно. Но лет семьдесят с гаком уже прошло — порядка трех поколений. Из — за чего отношение к служивым уже устоялось, а о том, что было ранее никто ничего не помнил, за исключением считаных единиц. Да и те больше опирались на байки дедов.
Так вот — убивать купцу человека в статусе Андрейки — дело поганое. Ежели узнают, то головы ему не сносить. Но это если узнают. А во все времена людей наказывали только за одно преступление — за то, что они попались. И отягчающим вину обстоятельством было то, что они признались. Поэтому Агафон тут, в тульском посаде, мог вести себя хорошо, опасаясь донесения. Но там, за его пределами… о да… он мог многое…
Этого — то Андрейка и боялся. Даже восемнадцать рублей — сумма большая. И терять ее Агафон мог не захотеть. Но это ладно. Это полбеды. Ведь наш герой намекнул ему на то, что знает, где взять еще интересных вещей. Что мешало купцу захотеть тесно пообщаться с Андрейкой за пределами городской округи? Чтобы шито — крыто. И под пытками выбить из него все ухоронки, на которые парень намекнул? Для того, чтобы забрать все ценное оттуда, а его самого с холопами просто прибить и аккуратно прикопать? Правильно. Ничего не мешает. Поэтому — то Андрейка и думал о том, как подстраховаться на этот случай еще с того самого момента, как бродил по тульским торговцам в первый день здесь, в XVI веке. И даже кое — что придумал. Но судьба подбросила ему новых проблем…
Когда наш герой уже завершил дела у купца и вышел с территории его разоренной усадьбы, его ждала весьма неприятная встреча. Один из уважаемых служилых людей с парой своих послужильцев, прогуливался здесь словно невзначай.
— Андрейка! — воскликнул Петр по прозвищу Глаз. — Ну ты и дурень!
— Чего?! — нахмурился парень и демонстративно положил руку на отцовскую саблю.
— Какой бес тебя попутал у Агафона деньги в рост брать? Куриная ты голова! — пояснил с самым разочарованным видом этот мужчина лет тридцати пяти или более того. А потом кивнул на туго набитый кошелек на его поясе.