— Не могу.
— Почему?
— Я дал обет. Эта зима будет полна волков. И тех, что природные, и тех, что в обличье человека почему — то ходят. Отче, я ведь не пахарь и не гончар. Мне нужно уметь встречать лицом к лицу с волками. Любыми волками. Я должен пройти это испытание и вернуться в Тулу воином. Или не вернуться вовсе.
— А твои холопы знают, что их ждет?
— А ты думаешь, что они упражняются вместе со мной просто так? Делать им больше нечего? — грустно улыбнулся Андрейка.
— А лампа? Ведь если ты погибнешь, то…
— Я сделаю еще одну и закопаю ее под березой, что рядом с пепелищем отцовского дома. Если я сгину — просто забери ее покажи кому надо. Там несложно. Пусть просто повторяют.
— А печь?
— Там долго рассказывать. Лучше не связывайтесь. А еще лучше молись за меня. Мне твоя молитва отче очень поможет. Потому и отдаю тебе все, что у меня есть кроме самого необходимого.
Отец Афанасий кивнул. Серьезно и понимающе.
Несмотря на то, что человеком он был в какой — то мере циничным и достаточно умным, как по меркам эпохи. Но за рамки своего века он выпрыгнуть не мог. И был типичным носителем рационально — мистического мышления и насквозь религиозного мировоззрения. Поэтому такую мотивацию Андрейки он и понял, и принял.
Она ведь была в должной мере рациональна. С одной стороны, а с другой — пронизана религиозностью насквозь. Отрок жертвовал церкви все, что у него есть, кроме самого необходимого. А сам оставался здесь, в глуши, чтобы выполнить обещание, которое он дал Всевышнему. Неожиданно, но мотив более чем серьезный и понятный. Даже вызывающий нешуточное уважение. Поэтому разговор их и затянулся. Священник теперь посмотрел на парня иначе. Совсем иначе. Многое в его голове встало на свои места. Не до конца, но все же. Поэтому он попытался это прояснить. И Андрейка был к этому готов. В этот раз.
Там, в XXI веке, когда он готовился к путешествию в прошлое, он не знал в кого именно его забросит судьба. Поэтому готовился больше по общему профилю. Какие — то технологии важные для выживания. Молитвы ходовые. И так далее. Продумать же взаимоотношения со священниками как — то не догадался. Ему просто не приходило в голову, что придется так часто и плотно с ними общаться. Да и стратегии эти очень сильно зависели от такого количества нюансов, что всякое планирование в таких делах попросту теряло смысл. Однако оказавшись тут и получив передышку, он занялся продумыванием стратегии своих отношений с церковью. С правильной подачей себя и своей мотивации так, чтобы у священников не возникало лишних вопросов, а он был для них насквозь понятным прихожанином. С придурью, конечно. Ну а кто без нее? Главное, что понятный и предсказуемый. И верный как царю, так и вере. Что очень важно. Потому что оказываться в рядах оппозиционерах Андрейка не имел ни малейшего желания…