[2] К середине XVI века был установлен законодательный предел такого займа в 15 рублей.
[3] Ситуация по количеству послужильцев (как вольных, так и боевых холопов) варьировалась от региона к региону, но, в целом, была плюс — минус одинаковая. Единицы могли себе позволить одного или более послужильца.
[4] Оклад в данном случае — денежное довольствие, которое выплачивалось царем поместному дворянину. Зависело от множества вещей и было весьма вариативно. В случае выхода в недолжном снаряжении или недостаточным числом могло заменяться штрафом, а то и изъятием поместья.
[5] В те годы существовала практика привлечения выборных из региона для замещения вакантных позиций на московской службе.
[6] Пуд — это примерно 16,381 кг. Два пуда, это, соответственно, около 32,7 кг. За которые Андрейка три рубля сорок семь копеек и три полушки. Хотя цена такого же количества дельного железа в прутках — около трех — четырех московок (1,5–2 копейки/новгородки) за килограмм, то есть, меньше рубля.
1552 год, 3 декабря, где — то на реке Шат
Тихий зимний вечер шел своим чередом.
Завершив дела на улице Андрейка со своими холопами удалился в землянку. Благо, что в ней было очень комфортно. Сухо, тепло, и даже не душно из — за регулируемой вентиляции. А еще светло, так как горела его самодельная псевдо аргандова лампа, хорошо освещая помещение.
Ночи зимой длинные. А лампа эта позволяла заниматься какими — то полезными делами и в темное время суток. И не хоть как — то, а нормально. Вот и сейчас — они все втроем возились, перед отбоем…
И тут, внезапно, как — то нахохлился и зашипел котенок, которого привез по просьбе Андрейки отец Афанасий. Причем глядя на дверь.
— Кого это еще леший принес? — произнес отрок вставая.
— Хозяин, не ходил бы ты. — прошептал Устинка, как — то весь сжавшись.
— Вы боитесь? — удивился парень. — Почему?
— Там не человек. — чуть хриплым голосом произнес Егорка.
— Отколь ведаешь?
— Чую.
— А коли не человек, так чего робеть?
— Мал ты еще… — покачал головой Егорка. — Есть вещи куда опаснее человека.
— Если этот «не человек» разумен, то нам тут не отсидеться. А значит нужно выходить и принимать бой. Представьте, что к нам сюда медведь — шатун пожаловал. Представили? Давайте я помогу. Вот он выламывает дверь и оказывается в землянке. Много мы тут против него навоюем? Ой вряд ли. Здесь же не развернуться.
Они оба как — то притихли, ничего не отвечая, и глаз от земли не поднимая.
— Что с вами?
— Там что — то страшное.
— Здесь я — самый страшный зверь! — прорычал раздраженный Андрейка. Выхватил саблю из ножен и пошел на улицу.