– Оз, ща дам по шее, ты целый день выпрашиваешь!
– Правильно, – влезла в разговор Эйелен. – Она не его девушка, его девушка, да и почти жена, это я.
– Ты мне не девушка и не жена, – зарычал я.
– Посмотрим, – ухмыльнулась она. – Все равно будешь моим. Так что лучше сразу прими этот как факт, тебе же проще будет.
– Как у вас весело, – присоединилась к беседе Виттория. – Такие страсти кипят, прям как у нас в Италии. На миг мне показалось, что я дома. Две девушки сражаются за парня и в ожесточенной схватке погибают, а он, опечаленный, утешается в объятьях другой, более умной, – и она многозначительно посмотрела на меня.
– Я вот тебе сейчас как утешусь! – едва не кинулась на нее ацтечка. – Всю дурь из головы выбью!!!
– А сможешь? – сощурила глаза итальянка. – А то хвалиться может каждый, а вот сделать…
Слушая их перепалку, я все больше понимал, в какой заднице оказался. И ведь это только начало!
Прозвеневший звонок оповестил нас об окончании урока, и мы с Хидеки отправились искать комнату студенческого совета. Обнаружили мы ее быстро, и вот я, замерев перед дверью, почему-то никак не мог решиться ее открыть. Тревожное предчувствие било в голове набатом. Видя мою нерешительность, она взяла меня за руку и решительно толкнула дверь.
– Э-э, привет, – сказал я, понимая всю глубину подставы. На меня удивленно – испуганно смотрела Ольга Долгорукая, сидящая во главе стола…
Не отпуская мою руку, Хидеки потащила меня к столу, за которым собралось уже довольно много студентов. Заняв крайние места, мы под заинтересованными взглядами достали ученические планшеты и замерли, готовясь внимать.
Ольга, тщательно отводя от меня взгляд, принялась поздравлять всех новеньких с поступлением. Периодически она, забываясь, смотрела на меня и сразу сбивалась с речи, но так же быстро приходила в себя. А я, глядя на нее, пытался понять, что я к ней чувствую и чувствую ли что-то вообще.
Эмоции были, но внутри был такой клубок, что сразу разобраться было сложно. С каменным выражением лица я смотрел на нее и пытался понять, чего хочу больше – отвернуться и уйти, чтобы никогда ее не видеть или вновь почувствовать сладость ее губ. Волны то безразличия, то страсти накатывали на меня. Глядя на нее, я понимал, что друзьями нам не быть. Она либо моя, либо совершенно чужой мне человек. Середины не будет. И чего я хочу больше – я не знал.
Хидеки, чувствуя мое напряжение, опять взяла меня за руку, но я не обратил на это внимание. А все смотрел и смотрел на Ольгу, практически не слыша, что она говорит.
В себя я пришел, когда она назвала мое имя.