Страх обычно приходит и уходит, оставляя нас в состоянии бегства, или готовности к драке, или просто временного испуга. Но тревога поселяется рядом. Она вцепляется в разум мертвой хваткой, парализуя его для любых действий, кроме ее собственных целей – бесконечного перетряхивания одних и тех же бесполезных мыслей. Это топливо, которое подталкивает нас ко всякого рода контролирующим поступкам. Мы не можем думать ни о чем, кроме как удерживать крышку на котле, контролировать проблему и заставлять ее убраться прочь; вот вещество, из которого состоит созависимость.
Когда ты одержим, ты не можешь отвлечь свой разум от этого человека или этой проблемы. Ты не понимаешь, что чувствуешь. Ты не понимаешь, что думаешь. Ты даже не понимаешь, что именно тебе следует сделать, но, клянусь богом, тебе надо что-то сделать! И быстро!
Тревога, одержимость и контроль – это иллюзии. Это трюки, которыми мы обманываем самих себя. Нам кажется, будто мы делаем что-то, чтобы разрешить свои проблемы, но мы их не разрешаем.
Многие из нас реагировали подобным образом по обоснованным, веским причинам. Мы могли жить с серьезными, сложными проблемами, которые нарушали ход нашей жизни, которые подтолкнули бы любого нормального человека к тому, чтобы стать тревожным, расстроенным, обеспокоенным и одержимым. Мы можем любить человека, попавшего в беду, – человека, который вышел из-под контроля. Его проблемой может быть алкоголизм, расстройство питания, игромания, психическая или эмоциональная проблема – или любая комбинация вышеперечисленных проблем.
Некоторые из нас могут жить с менее серьезными проблемами, но они все равно нас тревожат. Люди, которых мы любим или о которых заботимся, могут страдать перепадами настроения. Они могут делать то, что нам не хотелось бы, чтобы они делали. Мы можем думать, что ему или ей следовало бы вести себя по-другому, лучше, таким образом, который, по нашему мнению, не создавал бы стольких проблем.
У нас могла развиться склонность беспокоиться, реагировать и навязчиво стремиться к контролю. Может быть, мы жили с такими людьми и в условиях таких событий, которые были нам неподконтрольны. Может быть, обсессия и контроль – это способ, которым мы удерживали ситуацию в равновесии или временно не давали ей ухудшиться. А потом мы просто продолжали поступать так же.
Может быть, мы боимся отпустить вожжи – потому что, когда мы отпускали их в прошлом, случались ужасные события.
Может быть, мы были привязаны к людям – жили их жизнью за них и через них – так долго, что у нас не осталось никакой собственной жизни. И теперь нам безопаснее оставаться привязанными. По крайней мере, мы знаем, что живы, если реагируем. По крайней мере, у нас есть, чем заняться, когда мы заняты обсессией или контролированием.