Тише едешь – дальше будешь.
Слоган программы «Двенадцать Шагов»
Я – человек реакции. Эта мысль вспыхнула глубоко в моем сознании однажды, когда я сидела в своем кабинете. Вплоть до этого момента я не понимала, насколько сильно я реагирую.
Я реагировала на чувства, поступки, проблемы и мысли других людей. Я реагировала на то, что они могли бы чувствовать, думать или делать. Я реагировала на собственные чувства, на собственные мысли, на собственные проблемы. Моей «сильной стороной», похоже, было реагирование на кризисы – я считала кризисом почти все. Я сверхреагировала. Скрытая паника (которая граничила с истерией) кипела во мне бо́льшую часть времени.
Иногда я недореагировала. Если проблема, с которой я сталкивалась, была значимой, я часто прибегала к методу отрицания. Я реагировала почти на все, что возникало в моем осознании и окружении. Вся моя жизнь была реакцией на жизни, желания, проблемы, изъяны, успехи и личности других людей. Даже моя низкая самоценность, которую я волочила за собой, как мешок с тухлым мусором, была реакцией. Я была марионеткой с привязанными к конечностям ниточками, предлагающей и позволяющей чему угодно и кому угодно дергать за них.
Большинство созависимых – люди реакции. Мы реагируем гневом, виной, стыдом, ненавистью к себе, тревогой, обидой, контролирующими жестами, заботливыми жестами, депрессией, отчаянием и яростью. Мы реагируем страхом и тревожностью. Некоторые из нас реагируют настолько сильно, что больно даже быть рядом с людьми, а пребывание в больших компаниях превращается в пытку.
Реагировать и отзываться на среду – нормально. Реагирование – составная часть жизни. Это часть взаимодействия, неотъемлемая черта того, что ты жив и человечен. Но мы позволяем себе расстраиваться и отвлекаться слишком сильно. И мелочи, и серьезные события – какие угодно – обладают способностью выбивать нас из колеи. И тот способ, каким мы реагируем, часто не служит нашим интересам.
Возможно, мы начали реагировать экстренно и компульсивно, и это вошло в привычку, причиняющую нам боль. Уже самого ощущения экстренности и компульсивности достаточно, чтобы причинить нам боль. Мы искусственно поддерживаем себя в кризисном состоянии – адреналин льется рекой, мышцы напряжены, готовы реагировать на экстренные обстоятельства, которые обычно таковыми не являются.
Кто-то что-то сделал – значит, мы должны что-то сделать в ответ. Кто-то что-то сказал – значит, мы должны сказать что-то в ответ. Кто-то что-то чувствует – значит, мы должны что-то чувствовать. Мы набрасываемся на первое попавшееся чувство, а потом барахтаемся в нем. Мы обдумываем первую мысль, которая приходит в нашу голову, а потом развиваем ее. Мы произносим первые слова, рвущиеся с языка, и иногда сожалеем о них. Мы совершаем первый поступок, который приходит на ум, как правило, даже не думая о нем.