Ничем не помогает и интернет. После некоторых сомнений Даг всё же выкладывает описание галлюцинаций на свою страницу в сетях, прикрываясь: дескать, видел такой странный сон — и получает в ответ всплеск маловразумительных комментариев. Десятка три френдов примерно с таким же количеством случайных гостей спешат сообщить ему о собственных сновидениях. Причём, если не врут и не фантазируют, чтобы было поинтересней, то видения Дага средь них — как невзрачный воробышек среди ярких, экзотических птиц. Тут и полёты на белых крылатых слонах, тут и беседы с фиолетовыми облаками, которые являются пришельцами из астрала. Тут и откровенная порнография, указывающая, вероятно, на возраст автора. Тут и призраки давно умерших родственников с различными прорицаниями. Каждой твари по паре. Заодно всплывает связанная реклама и, пройдя по ней, попав на специализированные сайты о сновидениях, Даг видит, что здесь дело обстоит нисколько не лучше: тот же идиотский астрал, те же голоса из космоса или из загробного мира, те же странствия вырвавшейся из тела души по скрытым от обыденности «тонким мирам». Ничего удивительного. Сеть уже давно стала глобальной помойкой, где, чтобы найти что-то полезное, надо сперва разгрести груды удручающего барахла.
Почти две недели, остаток мая и начало июня, Даг бродит по квартире, пропитываясь постепенно нарастающим безразличием. Оно затопляет его, как угарный газ — невидимый, неощутимый, но погружающий человека в неотвратимую смерть. Пытается читать — смысл прочитанного ускользает, пытается смотреть фильмы — к середине забывает, что было в начале. Он и сам себе кажется персонажем фильма, такого, в котором нет ни сюжета, ни содержания. С работы ему не звонят: кому он там нужен. Приятели точно повымирали, а, может быть, действительно вымерли поголовно, не успев даже ни с кем попрощаться. На улицу он почти не выходит: что, если галлюцинации прихватят его где-нибудь в людном месте? Тогда — что? Увезут на «скорой»? Или так и будет в беспамятстве лежать на асфальте, и прохожие станут опасливо его огибать, считая жертвой коронавируса? Так что лишь раз в неделю он совершает пробег до магазина на углу и обратно. Вся его улица — двор за окном, летне-весенний, полный солнечных бликов. Погода, как назло, в эти дни стоит изумительная: воздух прогрелся, дрожит, дома напротив выглядят нереальными. На тополе перед песочницей, перебирая оттенки зелёного, колеблются новорожденные листья. Они такие счастливые, что даже светятся. Жизнь проходит, не замечая затворника, взирающего на неё сквозь пыльные окна четвёртого этажа.