Продолженное настоящее (Столяров) - страница 37
Хотя тоже — не факт.
Гремлин смотрит в боковое окно машины. Они как раз поворачивают с Московского проспекта на Загородный. Опять идёт дождь. Точнее — не дождь, а морось, пропитывающая собою весь воздух. Петербург погружён в поглощающий звуки и жизнь промозглый серый туман. Он скрадывает пространство: крыши домов, дали улиц. И потому кажется, что это не обычный туман, а безостановочное кишение вируса. На тротуарах — мокрые плащи, накидки, зонты. Проглядывают налепленные на лица голубые медицинские маски. Правда, в масках, по примерной оценке идёт лишь четверть прохожих, вообще непонятно, как они сквозь мокрую ткань могут дышать. У водителя, Толика, маска сегодня просто висит на шее, и Гремлину представляется, что это такой маскарад, макабрический танец, исполняемый в силу древнего суеверия.
Заклинание, которое должно отпугнуть демонов.
Кстати, сам он тоже — танцует.
В памяти у него настойчиво осциллирует только что состоявшийся разговор.
Вчера ему позвонил некто Арефьев, заведующий кафедрой микробиологии в каком-то задрипанном, научно-прикладном заведении. Расплодились опять эти ведомственные «ящики». Они с ним где-то когда-то мимолетно пересекались. Гремлин его смутно припоминал. Арефьев сказал, что у него есть чрезвычайно важная информация, не по телефону, надо бы им неофициально её обсудить, приехать во Флигель, к Гремлину, отказался, к себе тоже не пригласил, встретились в неприметном кафе неподалеку от Парка Победы. Поняли друг друга чуть ли не с полуслова. Оказывается, Арефьев тоже занимается коронавирусом, естественно, самая модная тема сейчас. И вот после серии разнообразных мутаций (конкретную методику, извините, я вам пока излагать не буду) получили они удивительный генный модификат. Необычайно высокая контагиозность: заражение происходит и воздушным, и контактным путём, и через предметы, и вообще через всё. Организм при этом реагирует парадоксально — ни температуры, ни кашля, ни насморка, вообще никаких патогенных признаков, напротив — метаболизм в определённой мере даже нормализуется, носитель, судя по всему, чувствует себя здоровым и полностью удовлетворённым. Мы установили также, что при этом устойчиво повышается уровень эндорфинов, механизм до конца неясен, но скорее всего он не является аналогом наркотического воздействия, рецепторы, воспринимающие соответствующие полипептиды, не редуцируются. Проверено пока только на крысах, но есть основания полагать, что и человек будет реагировать сходным образом. Представляете? Общество социального благоденствия: все всем довольны, все чувствуют себя здоровыми и счастливыми, никаких войн, никаких революций, никаких протестов, митингов, демонстраций. Все голосуют «за», и не требуется никакой административный ресурс… Арефьев в этом месте издал лёгкий смешок. В общем, перспективы просматриваются феноменальные. Дело теперь за тем, чтобы расширить исследования, получить соответствующее разрешение, финансирование, вывести эксперименты на клинику, ну и так далее…