От этой мысли у Шули, совсем как тогда, на крыльце, начинается головная боль. И потому он проделывает то же самое, что тогда. Жмурится и, вдавливая ладони в щеки, нажимает пальцами на веки — все сильнее, пока тьма не выстреливает бурными струями разноцветных пятен, словно бороздишь космос. И перестает нажимать, только увидев похожие на салют красивые проблески света.
Это, как уясняет Шули, — источник, из которого все исходит. Вспышки чистой энергии, пролетающие по кабелям на дне океана, взмывающие в небо и достигающие спутников, описывающих круги в небесах. Вся премудрость мира преобразована в световые и звуковые волны, в модулированные импульсы и частоты: самые затаенные желания каждого человека транслируются по бесконечно расширяющейся незримой сети. Шули чувствует, как они пульсируют в его теле, испещряя солнечными зайчиками даже воздух, которым он дышит.
Гавриэль вскрикивает. В этом вскрике — вся мощь возгласа «эврика!», заставляющая рава Шули очнуться. Вслед за этим Гавриэль издает что-то вроде довольного визга и вскакивает. Бежит к окну и взволнованно, пожалуй, даже ласково хватает Шули за брючный ремень, тянет к компьютеру.
На экран выведен спутниковый снимок городского квартала — кадр, сделанный с неба. Это, как рав Шули понимает сразу, часть Святого Города, вид сверху. Вид Иерусалима с точки зрения Бога. Мальчик снова и снова кликает мышкой, увеличивая масштаб. От этого зрелища — красные крыши, запыленные серые ленты улиц — у Шули теплеет на сердце.
Ерушалаим подымается ему навстречу.
— Ребе, она здесь, эта ешива, — говорит Гавриэль. — Способ Эйтана вправду сработал.
Шули хочется что-нибудь произнести мудро и уверенно, но, кажется, язык отнялся. Он пятится от компьютера, отступает к окну.
— Нехорошо это, — говорит Шули. — Такое видеть.
— Это спутниковый снимок. Бесплатный. В открытом доступе!
— Шпионить, — говорит Шули. — Вынюхивать. Подглядывать за чьей-то жизнью.
— Мы же к ним в окна не заглядываем, ничего такого. В смысле, могли бы и заглянуть, почти. Панорамы улиц есть. Мы можем виртуально пройти мимо.
— Нет, — говорит Шули, пытаясь осмыслить, что именно только что совершил мальчик, какому деянию пособничал он сам. Испытывает ужас пополам с ликованием. — Хватит высоких технологий, — говорит он. — Хватит мониторов. Хватит уловок. Мы хитростью заставили их с нами связаться, когда они явно не хотели, чтобы им мешали выполнять работу. Напиши ответ и скажи им правду. Прямо сейчас! Вот хороший урок и для учителя, и для ученика — для нас обоих.
Гавриэль поникает. Он усердно работал и достиг успеха.