– Вы должны добиться оправдания Дорая.
– Предположим, возникнет необходимость в двух разных адвокатах для представления обвиняемых. Кого мне представлять в таком случае?
Перри Мейсон прищурился и сосредоточенно смотрел на Брэдбери. В глубине его глазах появился стальной блеск.
– Такой необходимости не возникнет, – заявил Брэдбери. – И я не желаю это обсуждать. Я настаиваю, чтобы вы представляли обоих, господин адвокат, и, в частности, во время процесса прояснили вопрос с дверью.
Мейсон прищурился еще сильнее, так, что почти закрыл глаза.
– Какой еще вопрос с дверью?
– С запертой дверью квартиры Пэттона, – пояснил Брэдбери. – Есть вещи, которые я не хочу обсуждать вслух, мистер Мейсон. Но я не дурак. Я ценю то, что вы сделали. Я понимаю, что это делалось в интересах всех тех, кто вам доверился, – так, как вы понимали эти интересы в тот момент. Однако я думаю, что полиция сможет доказать, что Марджори Клун находилась в квартире в момент убийства. Если дверь в квартиру была не заперта, то она могла войти, найти тело и сбежать в страхе. И в таком случае она не виновна ни в каком преступлении, а только в том, что сразу же не сообщила в полицию о том, что обнаружила труп. Если же дверь квартиры была заперта, это означает, что у Марджори был ключ. Это означает, что она не поддалась панике и в достаточной степени держала себя в руках, чтобы запереть за собой дверь, когда уходила. Это плохо для Марджори и для всего дела.
– Но, предположим, Марджори Клун находилась в ванной. У нее могла начаться истерика. Кто-то услышал ее крики, забежал в квартиру и убил Фрэнка Пэттона? – предложил свою версию Мейсон.
– В таком случае Марджори все равно последней покидала квартиру, если только не вышла из ванной, пока убийца находился в комнате, – без колебаний заявил Брэдбери, причем таким тоном, что было ясно: он очень тщательно обдумывал этот этап дела. – Найти тело и не сообщить никуда об этом, не поднять шум – это, возможно, является нарушением какого-то протокола, и за это нельзя сурово покарать. Но если она застала убийцу на месте преступления, во время убийства или сразу же после и помогла ему сбежать, то это делает ее соучастницей. Получается, что вопрос запертой двери становится все более и более важным.
Делла Стрит заерзала на своем месте, она явно чувствовала себя некомфортно. Таксист завернул на боковую улочку, проехал по ней два или три квартала, потом остановился у края тротуара.
– Здесь устроит? – спросил он.
– Отличное место, – сказал Мейсон таким ровным, бесцветным и монотонным голосом, словно разговаривал во сне. При этом адвокат неотрывно смотрел на Брэдбери, словно пытался его загипнотизировать, и обратился все тем же монотонным голосом, не выражавшим никаких эмоций: – Мы должны понять друг друга, Брэдбери, что мы хотим друг от друга. Вы хотите, чтобы я представлял и Марджори Клун, и доктора Дорая?